Таким образом, параметры времени, скорости, видимости и имеющиеся данные состояния дорожного покрытия проезжей части были исследованы, в том числе и экспертным путем.
Показания же «свидетеля» Махова и подсудимой Королевой основаны на результатах недопустимого и недостоверного эксперимента, о котором даже эксперт РФЦ в суде сказал, что «следователь конкретно там не ответил, что он там измеряет», именно поэтому эти показания не могут быть также положены в основу выводов о виновности подсудимой.
При таких обстоятельствах и заключение дополнительной САТЭ не может быть основано на тех данных, которые в качестве исходных были предоставлены эксперту.
Как следует из письма председателя Совета судей РФ Ю.И. Сидоренко Генеральному директору Судебного департамента при ВС РФ вопросы, связанные с проведением такого процессуального действия как судебная экспертиза существенным образом влияют на деятельность судов по осуществлению правосудия, поскольку от этого зачастую зависит законность и обоснованность решения по конкретному делу.
В марте 2014 года Тушинским районным судом Москвы водитель Шевченко был признан виновным в совершении ДТП при управлении автомобилем при движении в условиях обледенелого дорожного покрытия. Установлено, что он превысил скорость и при возникновении опасности не принял мер для предотвращения происшествия. Изложенные обстоятельства и явились основаниями для судебного вывода о виновности водителя.
Однако водитель Королева скорость отнюдь не превышала (данные о ее скорости в материалах дела вообще отсутствуют), а меры к предотвращению происшествия она приняла, выполнив тем самым, при обнаружении опасности для движения, требования п.10.1 Правил движения.
Собранные по настоящему делу доказательства вины Королевой являются несостоятельными, необоснованными, противоречивыми, недопустимыми, а поэтому незаконными, что привело к неверному указанию в действиях заявителя нарушения требований п.10.1 ПДД.
Не устранены противоречия по месту наезда на препятствие, указанные в схеме ДТП и изложенные в показаниях его участников.
При таких обстоятельствах вывод обвинения, очевидно, о необходимости применения водителем «экстренного торможения сразу же после обнаружения опасности для своего дальнейшего движения» или отсутствия торможения вообще тем более не является обоснованным. Момент возникновения опасности для водителя объективно установлен не был. Кроме того, необходимо проведение «технической оценки возникающей ситуации на предмет того, с какого момента у водителя появилась объективная возможность оценить изменение ситуации как приобретающей статус опасной, т.е. с какого момента своего развития ДТС (дорожно-транспортная ситуация) приобрела опасный для движения характер.