…чтобы перейти, наконец, от громких и пустых заявлений, надо признать, что та вялая реформа, которая тянулась на протяжении полутора десятилетий, была неудачной и скорее уничтожала подлинное правосудие, а вовсе не вела к созданию суда независимого, справедливого, равного для всех. Пора пересмотреть беспомощную, оторванную от жизни Концепцию судебной реформы, которая то ли проводилась в жизнь, то ли служила идеологическим прикрытием для реформаторов-разрушителей…
Признаем, что за годы последней судебно-правовой реформы менялось не только законодательство, но и профессиональное правосознание.
После образования в 90-е годы Российской Федерации как самостоятельного государственного образования, избравшего капиталистический путь развития, возникла необходимость в реформировании уголовного и уголовно-процессуального законодательства. К глубокому сожалению, к этой работе привлекли далеко не самые лучшие кадры ученых и практиков…
Имея более чем 40-летний стаж профессиональной работы, я с трудом отслеживаю и осмысливаю бесконечные изменения в уголовном и процессуальном законодательстве, которые принимаются «келейно» без необходимого предварительного обсуждения широким кругом профессионалов.
Законодатель отказался от термина «фундаментальные нарушения», но лучшего варианта не предложил. Правоприменителям будет трудно уразуметь, какие нарушения искажают суть правосудия. В будущем без легального толкования указанного основания не обойтись.
ОБ АВТОРЕ
Моя мечта поскорее и покрепче починить, что можно в нашей внутренней жизни для того, чтобы подготовить другую обстановку, чем та, в которой мы, благодаря предателям России, живем теперь.
Общество делает всё для войны, но войны с порядком, оно делает всё для победы, но для победы над властью… Общественность принято славословить, и критика ее признается теперь ересью. Но я всё же смею утверждать… русская общественность во многом грешна в это трудное время перед своей Родиной.
Власть отодвинулась… она потеряла веру в себя… запуталась и обессилела во взаимной борьбе. Мы погасили свет и жалуемся, что стало темно.
Российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства – служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег, и поскорее. Это не шоковая терапия. Это перераспределение богатств в интересах узкого круга людей.
Калинкину Роману Сергеевичу, сержанту 2-й Гвардейской Таманской мотострелковой дивизии Российской армии посвящается
ОТ АВТОРА
Предлагаемые вниманию читателя «Проблемы законности и справедливости в уголовном судопроизводстве России» являются продолжением книги «Актуальные проблемы современного уголовного процесса» и брошюры «Вновь о системных проблемах российского правосудия».
Автор обращал внимание на необходимость существенных изменений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, писал об объективной истине, ее отсутствии в репрессивном правоприменении в условиях современного уголовного процесса, о том, что соображения непонятно какой целесообразности и надуманной оптимизации берут вверх над объективностью и даже здравым смыслом, вступал в полемику с обозревателем «Новой газеты» Л. Никитинским, пытался найти объяснение сегодняшней ситуации в истории российского правосудия и так называемой его «американизации».
Это как «столкновение двух миров, один из которых ушел безвозвратно, а другой вроде бы торжествует» (Т. Москвина).
Шотландский писатель Йэн Бэнкс в романе «Бизнес» так сказал о ельцинской России и его реформах: «На самом деле русские создали свой вариант капитализма по образцу тех картин западной жизни, которые рисовала советская пропаганда. Им внушали, что Запад – это разгул преступности, поголовная коррупция, неприкрытая страсть к наживе, многомиллионный бесправный класс голодающих и кучка злобных, алчных мошенников-капиталистов, попирающих закон. Конечно, даже в самые трудные времена Запад и отдаленно не напоминал такую картину, но русские построили у себя именно этот вариант».
Юрий Болдырев прямо и откровенно говорит о «потрясающей наглости от полнейшей безнаказанности», преступных схемах «настолько прямо и тупо очевидных», о том, что «все, кто не выполнял указания «вертикали», нещадно изгонялись, остальные – брали под козырек, включая Генпрокуратуру во главе со Скуратовым» («Что сверху велено, то и исполнено, наше дело холопье»1), пишет о совершенно сознательных изменениях в законодательстве, когда, например, срок давности