– Remerciez votre cousine pour la jour que nous eprouvons tous de la voir faisant de notre cour[75].
По слухам, она хотела сказать «de notre famille», но государь воспротивился этому, как воспротивился и тому, чтобы, заменив слово «famille» словом «cour», императрица сказала «honneur», а не «joie»[76].
Весь церемониал приема новой фрейлины был, как оказывается, определен и строго обдуман заранее, но сама княжна Тереза всех этих нюансов, конечно, не заметила. Она была по-своему просто и откровенно рада, и радость ее удвоилась, когда на следующий день за семейным обедом во дворце, куда приглашена была и вновь пожалованная фрейлина, государь объявил ей о новой дарованной ей царской милости. Государю благоугодно было объявить титул светлости навсегда закрепленным за княжной Терезой, так что, за кого бы она впоследствии ни вышла замуж, тот делался светлейшим князем.
Такая небывалая милость со стороны государя подала при нелепой своеобразности мнений и поступков княжны повод к целой серии комических эпизодов.
Вдруг около месяца спустя неугомонная княжна объявила, что выходит замуж за бывшего своего учителя рисования, то вдруг какому-то совсем ничтожному гвардейскому офицеру, подвернувшемуся ей на балу и снискавшему ее благоволение своим уменьем танцевать мазурку, объявила, что она сделает его светлейшим князем…
Государь, узнавая об этом, по обыкновению хохотал, но в конце концов, конечно, получилось то, что просватана была княжна Тереза за князя Д[адиани], – офицера, если я не ошибаюсь, Преображенского полка, носившего самого по себе титул светлости. Передачу официального предложения невесте, по желанию императрицы, взяла на себя все та же графиня Разумовская. Она явилась в Смольный монастырь, en grande tenue[77], с Екатерининским орденом[78] на груди, и, пройдя в квартиру директрисы, m-me Леонтьевой, просила пригласить к ней княжну Гурийскую. Леонтьева, заранее предупрежденная о ее визите, встретила ее в полном параде.
Княжна Тереза вышла в сопровождении своей бывшей воспитательницы m-lle Услар, тоже нарядно одетою в дорогое форменное синее платье… На княжне платье было белое, совершенно гладкое, оттененное только голубою лентой фрейлинского шифра на левом плече…
Она шла, весело улыбаясь.
Графиня встала ей навстречу и, усадив ее перед собою, торжественно передала ей официально предложение князя Д[адиани], присовокупив, что брак этот вполне одобрен Их Величествами. Княжна Тереза слушала молча, кусая губы.
Вся эта торжественность, вся эта официальная помпа начинали не на шутку забавлять ее. Она чувствовала приближение пароксизма неудержимого хохота.
M-lle Услар, зная свою воспитанницу, была полна тревоги… Она бросала на Терезу умоляющие взгляды, которые еще более смешили неутомимую хохотушку…
– Княжна… Я жду вашего ответа!.. Что угодно будет вам, чтобы я передала его светлости князю Д[адиани]?..
Тереза молчала, продолжая кусать губы… Леонтьева тревожно переводила свой взор с воспитательницы на воспитанницу…