Она ждала этого с нетерпением. Немного взаимных отпечатков на лицах.
«Часть меня – в твоем лице, часть тебя – в моем».
Жить вместе, расти вместе. Жена, муж и – со временем – дети.
Джейкоб, который выглядел освеженным и отдохнувшим, наклонился и поцеловал ее.
– Утро. Я передвинул трубу.
Информация – да, но едва ли новость. Снова улыбнувшись, Дэниелс со стоном попыталась зарыться в подушки, но Джейкоб с ухмылкой отпихнул их прочь. Дэниелс сморгнула, с любовью глядя на него большими карими глазами, выделявшимися на ребячливом и одновременно серьезном лице с аккуратно подстриженной челкой и едва заметно раздвоенным подбородком. Несмотря на то, что Дэниелс производила впечатление человека, который частенько витает в облаках, она очень четко представляла, что происходит вокруг.
– Давай же, соня. Ты просто обязана это увидеть.
Он поднял небольшой кубик и потер бесцветную грань. Из куба вырвалась и развернулась в пространстве трехмерная модель, казавшаяся совершенно материальной. Держа куб в одной руке, второй Джейкоб работал с изображением скромной постройки: вращал ее, чтобы посмотреть под другим углом, приближал и увеличивал, чтобы рассмотреть интерьер, и снова отдалял. Одним движением он добавлял к изображению заметки, время от времени увеличивая их, чтобы легче было читать, или убирая в сторону.
Найдя, наконец, желаемый угол обзора, Джейкоб смахнул россыпь надписей прочь, чтобы получить ничем не закрытый вид на здание. Он едва сдерживал восторг.
– Смотри, смотри. Я переместил ее из юго-западного угла в северо-западный. Тут выглядит лучше, правда? И если нам когда-либо придется использовать ее для обогрева, то движение воздуха с северо-запада будет лучше.
Дэниелс покачала головой и, прижимая к себе подушку, подняла на него взгляд, наполненный смиренным изумлением.
– И ради этого ты меня разбудил? Скажи мне, что это не так.
– Еще я сделал кофе, – добавил Джейкоб в качестве искупления. – И там идет снег.
Дэниелс вздохнула, на секунду утопила лицо в подушке и выкатилась из кровати.
Джейкоб принес бы ей кофе, стоило попросить, но по какой-то причине его версия древнего напитка никогда не получалась идеальной. Проще было приготовить самой. Взгляд в окно подтвердил, что снег и в самом деле шел. Большие жирные снежные комки скапливались на острых углах высоких зданий, смягчая обычно неприветливый городской пейзаж. Мегаполис выглядел уставшим, безжизненным и – во всем кроме внешнего облика – вялым.
Не имеющие возможности спрятаться от непогоды редкие пешеходы с трудом пробирались по тротуарам. Они не разговаривали, не смотрели вверх, не общались со спутниками. Их почти осязаемое уныние соответствовало окружающим зданиям. Погода, жизнь,