Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации». Валентин Катасонов

target="_blank" rel="nofollow" href="#n_373" type="note">[373]. Мы бы сделали одно уточнение к рассуждениям М. Вебера и Ю. Бородая: действительно, для иудаизма накопление капитала является средством. Но тут надо различать ранний (ветхозаветный) и поздний (талмудический) иудаизм. Для раннего иудаизма накопление капитала было в большей степени средством «непосредственного наслаждения», а для позднего иудаизма – средством «господства». Переориентация религиозного сознания иудеев на мировое господство, как отмечают историки религии, произошла еще две с половиной тысячи лет назад, в те времена, когда они были уведены в вавилонское рабство и там соприкоснулись с древними учениями гностиков и манихе-ев (с их положениями об «избранности» и «предопределенности»). Документально эта переориентация была закреплена в Талмуде, написанном в первых веках нашей эры (после разрушения Иерусалима, когда иудеи уже находились в изгнании) и стоящем в современном иудаизме выше Торы (Пятикнижия Моисеева)[374].

      А почему у протестантов, особенно у кальвинистов, накопление богатства, капитала становится самоцелью? Особо это бросается в глаза в ранних протестантах. Ведь они стремились к богатству, становились богатыми, но при этом вели и продолжали вести аскетический образ жизни. Некоторые исследователи пытаются дать чисто «материалистическое» объяснение этому феномену: мол, аскетизм первым капиталистам был нужен для того, чтобы «экономить» и быстрее накапливать капитал. Но почему-то, даже обладая миллионами, первые протестанты продолжали держать себя в «черном теле». Вот и К. Маркс в «Капитале» пишет: «Капиталист грабит свою собственную плоть»[375], – а внятно объяснить, почему капиталист это делает, не может. Не может потому, что смотрит на историю становления капитализма глазами материалиста. А первыми капиталистами двигал не «экономический интерес» (как полагал К. Маркс), а религиозное чувство. Дело в том, что центральным догматом кальвинизма был догмат о том, что все человечество делится на «избранных» и «прочих». Это очень похоже на центральный догмат иудаизма о делении человечества на «евреев» (они же – «избранные») и «всех остальных». Евреем нельзя стать в результате тех или иных заслуг в земной жизни, евреем рождаются. И тут уже ничего нельзя изменить. То же самое мы видим в кальвинизме: «избранным» нельзя стать в земной жизни. «Избранность» предопределена «свыше», «избранным» человек уже рождается. Но никаких внешних признаков «избранности» ни на теле человека, ни в его умственных или духовных способностях обнаружить нельзя. Этот признак «избранности» лежит вне самого человека и заключается в принадлежащем ему богатстве. Религиозный адепт кальвинизма всю свою сознательную жизнь мучается одним лишь вопросом: «Я “избранный” или нет?» И мучает он не только душу, но и свое тело. Кальвинист живет на пределе своих физических и психических сил, добывая и приумножая свое богатство, пытаясь через это богатство доказать себе и окружающим, что он – «избранный».