Это танец, который овеян чувствами из ваших книг и ваших встреч, мелодиями песен, которые сопровождали вас, когда вы были вместе и когда вы разошлись. Это гимн вашим чувствам, которые вы не хотите рассказать другому, но в то же время можете почувствовать – это все в ТАНГО. Танго тем и прекрасно, что для каждого возраста имеет свой ритм, взрослеет вместе с вами и вашим чувствами. Так что не лишайте музыки ваших детей и самих себя, не учитесь этому танцу! Ведь это танец движения чувств, он должен прийти к вам с ними, и тогда он останется с вами. Пускай дети танцуют все что угодно, пускай в школе изучают все что угодно, но не трогайте этот танец, потому что он зреет вместе с вашими чувствами. ТАНГО – рассказ о них, вы можете его «танцевать, и прекрасно танцевать», рассказывать всю жизнь, главное – чувствовать его ритмы, и ритмы вашего времени, и сердца. Ваше сердце и ваша память не забудут о них, они придут к вам, когда вы закроете глаза и услышите мелодию.
9. Вальс
Вальс у меня связан с мечтой, с любовью, и обязательно с расставанием. Вальсируя, в кружении вы уходите ввысь. Как бы вам ни хотелось, но вальс – это сказка, мечта и женщина, которая с вами. Вальс – это рассказ о высоком и о том, что вы можете расстаться с чувствами или с самим собой. Если вы посмотрите довоенное кино, то там много вальса и много офицеров, которые кружились в вальсе под музыку, прекрасную музыку духовых оркестров. Да, в воздухе была война, и когда они кружились в танце, в их сознании она продолжалась. Если вы посмотрите на их счастливые и напряженные лица, то вы ощутите чувство тревоги, которое ощущается вместе со счастьем.
Прекрасный марш «Прощание словянки», и он же самый транический ывльс начинается именно с грусти и с прощания, он не дает памяти уйти в сторону, но, кроме чувства прощания и тревоги, все-таки это вальс! В нем всегда есть надежда.
Я всегда смотрю на вальс, который показан в фильме «Ватерлоо». Если бы С.Бондарчук ничего в своей жизни не снял или не снимался сам, то только эта сцена вместе с музыкой достойна имени гения, сцена в которой напряжение ожидания доходит почти до кульминации, но она еще сдерживается чувствами и надеждой. Тем, что я описал, – как наполнены эти кадры чувствами, как они раскрывают характеры, желания и тревоги, как мелкими штрихами диалогов – наполняется картина под прекрасную мелодию вальса.
Я не хотел бы, сравнивая с вышеназванными картинами, портить впечатление от того, как пытаются представить этот танец в той же Москве. Сытые родители ставят таких же сытых детей друг перед другом, чтобы они танцевали вальс, или танец для себя и ни о чем, потому что так в нем нет игры чувств или тревоги, или рассказа, в нем нет ничего, кроме денег