Вторая глава учебного пособия посвящена анализу своеобразия жанровой природы мемуаров Н. А. Дуровой, рассмотренных в широком контексте русской военной автодокументальной прозы первой половины XIX в. Проведенный анализ доказывает существование в литературном сознании XVIII – первой половины XIX в. двух взаимодействующих тенденций. С одной стороны, мемуарная литература испытывает влияние господствующих литературных направлений, то есть воспринимается автором как безусловная эстетическая система. В середине XVIII в. это классицизм с его «пафосом торжествующей государственности», в последние десятилетия XVIII столетия – начале XIX в. – сентиментализм, для которого характерно стремление к изображению «души и сердца своего» (термин Н. М. Карамзина). Наконец, в 20–30-е гг. XIX в. это романтизм с его традицией «романтического жизнетворчества» (термин Л. Я. Гинзбург).
В зависимости от господствующего литературного направления меняется традиция описания героев мемуарного повествования, которые изображаются то идеальными «сынами отечества» с их пафосом «торжествующей государственности», то «русскими Вертерами», то закутываются в плащ байронического героя. В последнем случае формирование эстетического идеала приобретало характер романтического моделирования действительности. Подобная ориентация мемуарных текстов на стиль текстов художественных позволила В. Г. Белинскому в 1847 г. даже называть мемуары «последней гранью в области романа, замыкая ее собою» [Белинский, т. 10, с. 316].
С другой стороны, мемуаристика проявляет определенную жанрово-родовую самостоятельность от господствующей традиции «высокой» художественной литературы, что позволяет рассматривать ее именно как образец «альтернативной» словесности. Особенно отчетливо это проявлялось в XVIII в., когда, по словам О. Чайковской, «в мемуаристике… выпрямляется униженное до тех пор достоинство человека» [Чайковская, с. 211]. Особенно ярко этот процесс находит свое отражение в языке мемуарных текстов: «Он спокоен, правдив, в нем нет напыщенности классицизма, некоторой слезливости сентиментализма, он куда строже и проще» [Там же, с. 213]. Автодокументальные тексты в силу своей ориентации на изображение реальной действительности очень часто проявляют больше смелости в показе «правды жизни», правды голого факта, чем господствующие литературно-эстетические направления, предпочитающие эстетическое конструирование ее идеальных моделей. В этом случае мемуаристика поистине становится «своеобразной литературной лабораторией, где добывалось то новое, что затем обогащало другие жанры» [Елизаветина, 1982б, с. 163]. В случае с военной мемуаристикой правда голого факта начинает проявлять себя еще с текстов XVIII в., ориентированных на традицию сентиментализма. Она не боялась изображать те сферы действительности, которые в художественной литературе изображать было просто не принято.
Например,