– Не ври, – сказал Смолин. – Факт имеет место быть… Иди сюда.
После короткого колебания она все же устроилась рядом со Смолиным на обширном диване. Приобняв ее левой рукой, Смолин заглянул девушке в лицо. Она чуть отвернулась с тем же печальным видом.
– Ах во-от оно что… – протянул Смолин, улыбаясь. – Сенсация сия хлипковата и слабовата… Нам бы чего позвонче? Нам бы бабахнуть репортаж о находке фаберовских чудес… Правильно я мысли читаю?
Она легонько кивнула.
– Какая ж ты еще маленькая… – сказал Смолин с той предельно допустимой долюшечкой нежности, которую мог себе позволить. – Понимаю, хочется до жути. Но нельзя, милая, нельзя. Никак нельзя. Никаких яиц нет. Вообще.
– Но ты же будешь их продавать?
– Через год. Если не через два.
– Почему? – Инга смотрела с неподдельным изумлением. – Это же миллионы долларов…
– Тебя что, алчность гложет? Хочешь много большущих брюликов, «Бентли» и трехэтажный дворец вместо этой хибары?
– Ну не так чтобы жажду… Но ты ж антиквар. Это твой бизнес. А уж такой товар…
Смолин вздохнул искренне и заунывно, словно фамильное привидение какого-нибудь английского замка.
– В том-то и беда, что я антиквар, смею думать, не из хреновых, – сказал он грустно. – И прекрасно разбираюсь в проблеме… – Милая, мы с тобой оказались в положении Бена Гана…
– Кого?
– «Остров сокровищ» читала?
– Не-а, – безмятежно ответила Инга.
Смолин ничего не сказал и никаких особенных эмоций не ощутил. Он просто-напросто, далеко не в первый раз, уже привычно констатировал про себя: «Другое поколение». Другое, и ничего тут не поделаешь…
– Представь себе человека, оказавшегося на необитаемом острове, – сказал он. – Человека, который нашел там клад: золотые монеты бочками, самоцветов целая баклага… а теперь представь, с какими чувствами и мыслями он над этой ямой сидит. Один-одинешенек на острове, вдали от морских путей, корабли сюда могут зайти по чистой случайности, а самолетов нема, потому что на дворе век этак восемнадцатый. И что ему делать со своим охрененным сокровищем?
– Но сейчас совсем другой случай…
– Да нет, – сказал Смолин. – Именно потому, что я профессионал, прекрасно понимаю, как трудно будет это продать. Персонально мне. У каждого человека есть свои арки и свой профессиональный потолок. Свой уровень. Ага, вот подходящая аналогия… Если твой редактор тебя пошлет в Москву расследовать махинации какого-нибудь настоящего олигарха калибра Абрамовича, что из этого получится?
Ненадолго задумавшись, Инга сказала:
– Ничего путного. Девочка из Сибири, на чужом поле… Не моя делянка.
– Со мной в точности так же обстоит, – сказал Смолин. – Калибр, масштаб, делянка… Мне в жизни не приходилось продавать предметы, чья стоимость начинается с миллиона убитых енотов. Черт, даже стотысячных предметов