Принять признания души,
Что изогнулась, словно модуль.
Страдая, как сплошной ушиб.
Дело в том, что меня мучают во снах видения молодой женщины с лиловыми глазами.
ГОРЕЛИК
Меня тоже!
ФЭЙМОС
И вдруг сегодня утром, не далее как полчаса назад, я встретился с ней во плоти и даже лобзал ее в шею сзади.
ГОРЕЛИК
В шею сзади? (С нарастающей тревогой.) Где она? Как она выглядит? Как ее зовут?
ФЭЙМОС.
Я имени ее не знаю,
Хотя я отдал бы свой банк
За чистый звук, как имя Зоя
Иль Глория де Шарабан!
Она была полуголой и с обрывком цепи на шее, глаза излучали сильнейшее лиловое свечение. Неотразимая! Увы, пока я на секунду отвлекся, ее увлекли два местных развратника – электрик и водопроводчик. Теперь она пропала, пропала навсегда! Господи, прости старому дураку его прегрешения, а вы, путник из города имперской нашей славы, скажите, что это – любовь или похоть в чистом виде?
ГОРЕЛИК
Любопох в чистом виде, мой барон. (Вытаскивает Фэймоса из снежного фонтана.) Портрет, который вы тут нарисовали, очень похож… ммм… на одну мою корреспондентку. Вы помните ее имя – Наташа, Какаша? Если уж исповедоваться, барон, тогда полный вперед! Признавайтесь!
Во время этого диалога в глубине сцены появляется Алекс Мамм (фон Молчалин). Не решаясь приблизиться, он ждет окончания беседы.
ФЭЙМОС
Вы мне не верите? Слово дворянина! Ноу информэйшн эбаут хёр айдентити.[9] Последнее, что осталось, – звук ее голоса. Он прерывался, как будто кто-то затыкал ей рот. Слабел и прерывался, прерывался и слабел. Однако она пела, пела!
ГОРЕЛИК
Вы помните хоть одну строчку из ее песни?
ФЭЙМОС
Попытаюсь вспомнить. (Изумленно.) Помню всю строфу! Она пела приблизительно следующее:
Тебя я помню, Словко-Словко,
Твой сладкий груз, плечей размах.
Твою античную головку,
Мечту троянских Андромах.
Это действительно было похоже на одну из песенок Мадам де Шарабан, которыми меня в детстве потчевала бабушка Мими. (Открывает рот в изумлении.) Словко, Словко, это о ком же она пела, кого это она так помнит?
ГОРЕЛИК
Куда эти гады ее потащили?
ФЭЙМОС.
Небось, ухапкали красу
В тот тминный бор, что на востоке,
Где стайки пестрых карасей
Напоминают о Вудстоке.
(Безнадежно показывает направление.)
Телефон звонит у Фэймоса под мышкой. Горелик немедленно срывается с места и в следующий миг исчезает. Мамм, все еще не решаясь подойти, звонит по мобильному телефону.
МАММ
Звиняйте, дядя Паша, это Леха спыкает.
ФЭЙМОС
Кто вы такой?
МАММ
Дык ваша ж племяша ж. Управленец вашего ж банка. (Хмыкает.) То есь не банка пивы, а банк, где деньги повышают себя.
ФЭЙМОС
Похвально,