– Если ты надеешься меня развеселить, то зря стараешься. Я моментально теряю чувство юмора, когда кто-то сует нос в мои дела.
– Вы ведь – господин Рудаков? – спросил Рюмин.
– Он самый, – подтвердил здоровяк, обмахиваясь париком.
– Убитая девушка работала у вас, не так ли? – продолжал капитан.
– Да.
– Так вот. Отныне, господин Рудаков, ваши дела для меня не чужие. И они меня очень интересуют.
Рудаков на мгновение опешил. Потом кивнул охранникам и прошипел:
– Уберите его отсюда!
Секьюрити, дожидавшиеся команды «фас!», одновременно сделали шаг вперед, стискивая кольцо.
– Что случилось, маэстро? – улыбнулся Рюмин. – Почему вы так негостеприимны? Может, все дело в том, что у меня нет фишек?
Рудаков вздрогнул. Он окинул капитана оценивающим взглядом, потом посмотрел на Этель. Девушка прижала к груди платье, втянула голову в плечи и поспешно пошла к столику стилиста.
– Стой! – рявкнул Рудаков и схватил ее за руку. – О чем ты с ним болтала?
– Ни о чем, – пролепетала перепуганная Этель. – Он спрашивал про Ингрид…
– Я же тебе ясно сказал: не чеши своим длинным языком! Отправляй всех ко мне! Ты что, не поняла? Безмозглая курица!
Он поднял широкую мясистую ладонь. Девушка издала короткий всхлип и покорно закрыла глаза, даже не пытаясь защищаться. Рудаков с размаху ударил ее по лицу. Голова девушки обреченно дернулась, на щеке остался красный след от растопыренной пятерни.
Рюмину показалось, что он слышит громкий отчетливый звук. «Именно так лопается терпение, – подумал он. – И, что бы потом ни говорили, видит Бог, я не виноват!». Рука с расплющенными костяшками сама собой сложилась в кулак.
Капитан ловко увернулся от ближайшего охранника, пытавшегося схватить его, присел и, пружинисто разогнув ноги, метнулся вперед. Удар левой «на скачке». Продвинутая техника бокса. Спасибо Шелягину, заставлявшему по много часов колотить в грушу, оттачивая каждый элемент.
На сей раз удар был точным, и мышцы не подвели. Кулак с хрустом впечатался в лицо Рудакова – где-то рядом с ухом. «Распорядитель» охнул и с грохотом рухнул, как телеграфный столб, разнеся вдребезги столик стилиста.
Владик радостно захлопал в ладоши:
– Какой мужчина! Боже мой, какой мужчина!
Впрочем, охранники не разделяли его восторга. Они набросились на Рюмина – все сразу, – причем каждый почему-то целил ногой в живот. Или – в пах.
Капитан, демонстрируя очевидное превосходство классической школы бокса над восточными единоборствами, дошедшими до России в сильно разбавленном виде, быстро ушел с линии атаки. Надеяться на то, что конфликт разрешится без взаимных грубостей, больше не приходилось. Рюмин выбросил кулак и разбил одному из нападавших нос. Второй, накинувшийся на опера с раскрытыми, словно для дружеских объятий, руками, был остановлен четким прямым в лоб.
Капитан старался держать дистанцию. Каждый из секьюрити был выше как минимум на полголовы, и килограммов