Овощехранилище – это забота аграриев; разместив производство в Москве, Владимир добился мобильности и оперативности; его товар никогда не залеживался. Конечно, если бы он задумал делать крахмал, или сублимированное картофельное пюре, или чипсы, – тогда был бы прямой резон обрабатывать картошку поближе к земле, чтобы выиграть на транспортных расходах; а поскольку он ее только чистил (благодаря использованию новых сортов в очистки уходило не более десяти процентов от исходной массы), то экономия на горючем оказывалась небольшая.
Затем он потихоньку стал чистить не только картошку, но и морковку, лук, свеклу. В продаже появились суповые наборы для "ленивых хозяек" – морковка, луковица и килограмм нарезанного картофеля; достаточно было только разрезать пакет и выбросить все это в бульон.
Словом, Владимир понял, что не ошибся. Его расчет оказался верным. Новое предложение породило спрос. Он удивлялся только одному – почему до сих пор эта простая вещь никому не приходила в голову?
Его планы стали приобретать грандиозный размах. По самым грубым оценкам, Москва потребляла в год восемь миллионов тонн картофеля. Если хотя бы один из этих миллионов продавать в чищеном виде… Это была необъятная перспектива. И в этот момент нашлась та самая бабушка – в лице одного очень крупного бизнесмена, предложившего весьма щедрые инвестиции.
Наследство пришлось кстати: обороты выросли в несколько раз; Владимир сумел охватить три округа Москвы и готовился к завоеванию четвертого, когда от доброй бабули поступило приятельское предложение (пока – приятельское): продать бизнес. За разумную сумму. Инвестированные средства в зачет не шли; они и так оставались новому хозяину, но Владимиру дали понять, что проценты придется вернуть. Не совсем грабительские: он бы выплатил их сполна, если бы ему дали развернуться, но он успел только вложить, а получить ожидаемую прибыль не успел. По всему выходило, что ушлая бабушка умудрилась накупить на грош пятаков. Курица научила подруг нести золотые яйца и отправилась в суп.
Однако, взвешивая все "за" и "против", Владимир пришел к выводу, что бизнес все-таки придется продать. Конечно, в активе маячила перспектива заработать на такой нехитрой штуке, как чистка картошки, весьма приличную сумму… Точнее – почти неприлично приличную. А в пассиве – место на респектабельном кладбище и дорогой гроб. И даже если бы его оборудовали кондиционером и кабельным телевидением, гроб все равно остался бы гробом.
Последний месяц он не работал, а словно шел по болоту, не зная, в каком месте его ждет твердая кочка, а в каком – зыбкая трясина. Он перестал доверять даже своему бухгалтеру