Ничего. Он чиркнул сильнее. Снова ничего. Он продолжал чиркать, прислушиваясь к тяжелому сопению Ковалева.
– Ладно, хрен с ним, – оборвал его полковник. – Давай по-другому.
Петухов почувствовал, как сильная рука схватила его за плечо и потащила к двери.
– Нащупай замок! – распорядился Ковалев.
Петухов пошарил по двери и нашел замок.
– Вот. Здесь… Что вы собираетесь делать?
Он услышал, как в двух шагах от него раздался металлический щелчок предохранителя; затем Ковалев передернул затвор.
– Что вы хотите сделать? – повторил он.
На мгновение в голову закралась страшная мысль: Ковалев сошел с ума и сейчас застрелит его.
– Ничего особенного. Как в фильмах – выбить его к чертовой матери. Нам надо добраться до резервного пульта, понял? Иначе двери не открыть.
– Ага, понял… Но как мы доберемся?
– Прижмись к стене и вытяни руку, но не отпускай замок. Ты слышишь меня?
Петухов похолодел. Кажется, до него начал помаленьку доходить замысел Ковалева. Он распластался по стене и вытянул руку как можно дальше.
– Теперь замолчи. Чтобы я не слышал, как твои зубы отбивают чечетку.
Распоряжения Ковалева были четкими и строгими. Петухов подумал, что, по крайней мере, в выборе старшего смены охраны Дубенский не ошибся.
– Успокоился, Коля?
Он успокоился. Настолько, насколько это было возможно. И все же Ковалеву пришлось повторить свой вопрос.
– Успокоился?
– Д-д-да…
– Теперь постучи по замку. Я хочу сориентироваться. Давай!
Петухов осторожно, словно металл замка был раскален докрасна, постучал по нему согнутым пальцем.
– Молодец! Давай еще раз. Трижды, а потом сразу убирай руку.
Петухов проглотил вязкую слюну.
– Алексей Геннадьевич…
– Заткнись! – прошипел на него полковник. – Можешь предложить что-нибудь получше?
Он говорил тихо, сквозь зубы, и Петухов понял, что он боится пошевелиться. Стоит в темноте с вытянутыми руками и не хочет сбивать найденный по слуху прицел.
– Стучи!
Ковалев трижды стукнул по замку, а потом быстро отдернул руку. Еще до того, как он успел прижать ее к груди, грянул выстрел.
По Симферопольскому шоссе неспешно катил человек на красном "ИЖ Планета-5".
Он выглядел несколько комично и… провинциально. Крупный мужчина лет тридцати, с открытым обветренным лицом; нос облупился от загара, у крыльев кожа слегка шелушилась. Мужчина был одет в кожаную куртку, явно перешитую из какого-то древнего одеяния: пальто или плаща. На спине красовалась надпись: "Ksteen".
Его звали Константин Бурцев, и он был спасателем из Серпухова; если точнее – старшим четвертого экипажа.
Шестнадцатого июля на шоссе Таруса – Калуга случилась какая-то странная заварушка. Что до него, то он со своим экипажем не видел ничего, кроме