А когда он ей наскучит, она всегда может выйти на дорогу, как и положено менестрелям, и провести несколько дней в моей постели или найти другого не слишком проницательного любовника. Или уже нашла? Почему я решил, что больше у нее никого нет?
– Как ты думаешь, она спит с другими мужчинами?
Да, от недостатка прямоты Нед не страдает. Интересно, какие вопросы он задавал на обратном пути Старлинг?
– Честно говоря, я об этом совсем не думал, – признался я.
Не задумываясь, легче жить. Наверное, я догадывался, что у Старлинг бывают романы с другими мужчинами. Она ведь менестрель – им положено. Так я оправдывал себя, укладывая ее в свою постель. Она никогда не говорила о своих связях, а я не задавал лишних вопросов. Другие ее любовники были гипотетическими существами, безликими и бестелесными. И уж конечно, не связанными с нею браком. Но ведь Старлинг и ее муж поклялись друг другу в верности. И это все меняет.
– Что ты будешь делать?
Хороший вопрос. Я старался не думать об ответе.
– Пока не знаю, – солгал я.
– Старлинг сказала, что это не мое дело, ведь никто не пострадал. Она считала, что я поступлю жестоко, если расскажу тебе. Старлинг все время повторяла, что не хотела делать тебе больно, что ты достаточно страдал. А когда я заявил, что ты имеешь право знать, она ответила, что у тебя есть великое право ничего не знать.
Умный язычок у Старлинг. Она не оставила Неду никаких шансов сохранить душевный покой. Мальчик смотрел на меня разноцветными печальными глазами верного пса и ждал приговора. И я сказал ему правду:
– Я скорее предпочел бы услышать правду от тебя, чем позволить тебе жить с сознанием, что меня обманывают.
– Значит, я сделал тебе больно?
Я покачал головой:
– Я сам сделал себе больно, мальчик.
Так и было. Я не менестрель, и у меня нет права жить как менестрели. Те, кто зарабатывает на жизнь песнями и проворством пальцев, наверное, имеют сердца из кремня. «Легче найти добрую росомаху, чем верного менестреля», – говорится в пословице. Интересно, слышал ли ее муж Старлинг?
– Я думал, ты рассердишься. Она предупреждала, что ты можешь разозлиться и поднять на нее руку.
– И ты ей поверил? – Его слова уязвили меня не меньше, чем известие о замужестве Старлинг.
Он вздрогнул, сделал глубокий вздох и быстро ответил:
– Ну, у тебя крутой нрав. И мне еще не приходилось произносить слова, которые ранили бы тебя. И заставили почувствовать себя глупцом.
Чуткий мальчик. Даже более чуткий, чем я предполагал.
– Да, я разозлился, Нед. На себя.
Он посмотрел