Зерно покоя. Зинаида Миркина

метафизического видения, которому подчинены все традиционные поэтические средства.

      В нашей литературе этот жанр не то чтобы совсем не существовал, но не замечался критикой по вполне понятным причинам. Сегодня о нем можно и нужно говорить вслух. Поэзия Зинаиды Миркиной дает все основания, чтобы этот разговор начать и обозначить встающие при этом проблемы. Первая из них – соотношение духовной поэзии и поэзии как таковой. Права ли Марина Цветаева в том, что чистая поэзия несовместима с духовной? У Зинаиды Миркиной духовная поэзия четко преобладает над чисто поэтическим творчеством, но разве это идет в ущерб последнему?

      Вполне естественно, что преодоление страстей и общее очищение, связанное с молитвотворчеством, есть существенное изменение состояния сознания, после которого трудновато вернуться в мир страстной поэзии, к эстетизации неподлинной красоты, которая не связана ни с истиной, ни с добром. Однако другое утверждение Цветаевой – о том, что духовная поэзия неминуемо не удовлетворяет требованиям поэтического мастерства или поэзии как чистого искусства, не согласуется с тем, что обнаруживает феномен духовной поэзии Миркиной: ее внимательное прочтение говорит о том, что эстетические критерии в ней не нарушаются, что автор свободно владеет формой классического русского стиха, тончайшей звукописью, что мы имеет здесь дело с подлинной русской поэзией.

      Ю. Шрейдер. Из статьи «Свет глубин».

      (Журнал «Литературное обозрение», № 11, 1990 г.)

      Незримое присутствие

      «Скала крутая посредине вод…»

      Скала крутая посредине вод

      С внезапно обрывающимся краем…

      Огромный замок над водой встает —

      Извечно пуст и вечно обитаем.

      Незримый шаг впечатался в плато,

      Беззвучный голос раздался в просторе,

      Огромный замок, где живет Никто,

      Тысячелетья высится над морем.

      И в замке нет ни одного угла,

      Откуда бы хоть раз хозяин вышел,

      Но если ты застынешь, как скала,

      Ты, может быть, увидишь и услышишь.

      Всю глубину вдруг обнажит вода,

      Замрет последняя земная нота.

      И Он войдет, – вот Тот, что есть всегда, —

      Никто, который явственней, чем кто-то.