– Это старая гарнизонная гауптвахта, построенная еще до революции. Состоит из пяти камер, плаца, хозпостроек и трех комнат для управленцев. Сидят здесь, в основном за тяжкие воинские и еще непонятно какие преступления, приговоренные к смерти и к срокам не менее пятнадцати лет ребятки, – легко, не путаясь ни в падежах, ни в ударениях, практически без акцента начал рассказывать Тимур. – Судя по твоему цветущему виду, тебя только что привезли?
– А сам-то ты за что сюда попал? – быстро спросил Игорь, не ответив на вопрос соседа, который, видимо, здорово соскучился по общению.
– Прибил трех пограничников, когда они пришли в мой дом, – равнодушно сказал Тимур, разом потеряв интерес к разговору.
Пытаясь снова разговорить своего соседа, Игорь как бы нехотя произнес:
– Я много раз бывал в Туркмении: Геок-Тепе, Бахарден, Красноводск, Челекен, Ургенч.
– Мой кишлак находится недалеко от Куня-Ургенча. Ты знаешь, там ведь сохранился уникальный археологический комплекс.
– Нет, не знал. Я много где бывал, но до Куня-Ургенча не добирался.
Тимур воодушевился, чувствовалось, что разговор о родных местах ему приятен.
– Это уникальное место. Оно расположено в ста двадцати километрах от Ташауза, несколько в стороне от железной дороги, и поэтому там мало кто бывает, только археологи да местные жители, которым в принципе не очень-то и нужна эта старина.
– Ты очень любишь свою землю! – сказал Игорь и ударил в стену, которая загудела, как живая.
Неожиданно Тимур вернулся к рассказу о совершенном им преступлении:
– Короче, сцепились мы с пограничниками из-за девок. Ну, сам понимаешь, слово за слово, и пока меня не стукнули по голове, я с ними махался. Потом сюда привезли. Предок мой был секретарем райкома партии, так что концы остались. Вот я здесь уже третий месяц загораю – спрятали от людских глаз. Тут много блатных, не в смысле бандитов, а в смысле того, что у них за спиной хорошая мохнатая лапа. Вот у тебя родитель работает в администрации президента, а ты, сдуру нажравшись героина, уложил весь караул и спокойно лег спать. Присудили тебе вышку, так что скоро помажут зеленкой лоб и на Луну, где нет ни судов, ни трибунала, ни конвоя. Кстати, здорово ты эту кучку картежников по камере разметал! Они после тебя ко мне полезли. Ну, еще пара калек в доблестной узбекской армии прибавилась, – пояснил Тимур свое появление в карцере.
– А когда мой приговор приведут в исполнение? – с дрожью в голосе спросил Игорь, осознав всю глубину пропасти, в которую попал.
– Этого никто не знает. Твои предки наверняка нажали на все рычаги, чтобы отсрочить приговор, но пока президент не отклонит или не утвердит прошение о помиловании, будем загорать здесь.
– Почему «будем»? Разве ты тоже? – автоматически спросил Игорь, еще не до конца переварив информацию.
– Конечно, за смерть трех пограничников никто меня по головке не погладит и пловом не угостит. Так же, как