– Мне нужны ответы, – повторил я. Кончик кинжала сейчас плясал в опасной близости от шеи старика, и тот наверняка кожей чувствовал холод стали. – Или ты говоришь, чтó забыл в нижнем городе, или я забываю о своей вежливости и начинаю совсем другой разговор. Сначала я отрежу тебе ухо. Продолжишь упорствовать – заставлю съесть его. Уверяю тебя, в человеческом теле великое множество органов, без которых можно прекрасно обойтись. Хочешь убедиться в этом на собственном опыте? Учти, я очень изобретателен. И не советую тебе лгать. Иначе я выколю тебе глаза.
Вообще-то я не собирался творить с несчастным стариком все вышеперечисленные ужасы. Но об этом ему было совсем не обязательно знать. Люди становятся очень сговорчивыми, когда верят, что их жизнь находится полностью в твоих руках.
– Я… Я просто гулял… – заикаясь от волнения и страха, выдавил из себя Роммий.
Я недовольно покачал головой. Неверный ответ. Придется преподать упрямому старику жестокий урок.
Острие ножа с резким свистом разрезало воздух, остановившись в каком-то волоске от глаза Роммия. Тот захрипел, роняя на грудь капли вязкой слюны, и схватился за сердце.
«А ты не настолько пропащий, как мне казалось, – довольно проговорил бог-отступник, с явным интересом следящий за разворачивающимся действием. – Такое поведение мне нравится. До стариков ты уже добрался. Глядишь, скоро очередь до детей и беременных женщин дойдет».
Я огорченно цыкнул сквозь зубы. Да, жалко Роммия, но себя жалко сильнее. И потом, я же пока и пальцем его не тронул. Неужели так тяжело ответить на парочку моих вопросов, после чего мы мирно разойдемся каждый в свою сторону?
– В следующий раз я не остановлюсь, – грозно предупредил я. – Ну?
– Я… Я все расскажу, – простонал Роммий, сгибаясь и жадно хватая открытом ртом воздух. – Сейчас…
Я милостиво убрал кинжал подальше, но отходить не стал. Мало ли. Иногда люди в минуты смертельной опасности способны очень и очень быстро бегать, даже несмотря на преклонный возраст.
Роммий выпрямился. Зло глянул на меня и разжал руку, которой удерживал плащ от падения.
«Берегись! – ударил по ушам отчаянный крик незримого собеседника, слишком поздно заподозрившего неладное. – Шени, он…»
Окончание фразы затерялось в странных булькающих звуках, которыми вдруг оборвалось предупреждающее восклицание. Впрочем, мне сейчас было не до этого. Оцепенев от ужаса, я наблюдал, как в шаге от меня творится непонятное и страшное колдовство. Под меховым плащом, который Роммий не снимал даже в жаркую погоду, не было больше никакой одежды. Не считать же за нее татуировку? Полная луна давала достаточно света для моего ночного зрения, поэтому я видел, как шевелятся на коже