«Блестящие достижения для столь короткого промежутка времени – 48 часов… Большая моральная победа Вены, но вместе с этим отпадает и всякий предлог для объявления войны».
А относительно частичной мобилизации Австрии он добавил:
«По правде говоря, я бы никогда не отдал приказа о мобилизации».
Еще раз восторжествовала политика «бронированного кулака», и кайзер, показав сомневавшимся, что он сильный человек, захотел почить на лаврах. Самолюбие его удовлетворено. Царственная честь сохранена. Но он необдуманно намекает, что Австрия, пожалуй, могла бы, пока требования ее не будут выполнены, в виде гарантии оккупировать часть Сербии. Безусловно, Россия этого никогда не позволила бы – и кайзер должен был бы это знать.
Бетман-Гольвег соглашается с мнением кайзера, и утром 28 июля совет этот пересылается в Вену с добавлением, что
«если Австрия будет продолжать отвечать отказом на все предложения посредничества или арбитража, одиозность ответственности за мировую войну в глазах германского народа падет на германское правительство».
Но перемена тона, к сожалению, запоздала. Германия сама отвергла такие предложения в наиболее благоприятный период. Когда 24 июля была опубликована нота Германии, Россия сейчас же получила заверение Франции в поддержке, а сторонники Грэя настаивали на том, чтобы объявить и о солидарности Британии с Россией и Францией.
Но ответственность Грэя перед парламентом и иная точка зрения на этот счет кабинета вместе с невыясненностью настроений общественного мнения помешали такому заявлению Британии. Кроме того, Грэй опасался, что подобное выступление сможет усилить позицию сторонников войны в России и Германии. Он попытался вместо этого найти путь к соглашению. Первым его шагом было обращение к Берлину 24 июля с просьбой поддержать направляемое к Австрии требование о продлении срока австрийского ультиматума. В Берлине просьба эта не встретила отклика: она с запозданием была передана в Вену, куда и поступила за два часа до истечения срока ультиматума, причем сразу же была отвергнута австрийским правительством. 25 и 26 июля Грэй сделал еще одно предложение о совместном посредничестве Германии, Британии, Франции и Италии, причем на время разбора конфликта Австрия, Россия и Сербия должны были воздержаться от военных операций.
Рим и Париж сразу на это согласились. Сазонов в Петербурге, первый поднявший вопрос об этом предложении, теперь в принципе согласился, но вначале предпочел вести переговоры непосредственно с Веной. Берлин – отказался. Кайзер нацарапал на докладе, который ему передали, свойственные ему замечания, подливавшие масло в огонь:
«Изумительный документ британской наглости. Я не обязан предписывать его величеству императору [Австрии], как ему a’la Грэй сохранить свою честь».
Очевидно, на такое отношение Германии повлиял расчет, что действия Британии позволяют