Лиа прошла в свои покои и прилегла на кровать. Нужно отдохнуть, набраться сил. Но сон не шел, горькие мысли отравляли сознание. Как только Светозарная закрывала глаза, перед внутренним взором проходила печальная череда тех, кто никогда уже не будет рядом. Ани, Дан, тот мальчик с эльфийским лицом – ее внук. Тай… вспоминать о нем было горше всего. Может быть, потому что с отсутствием остальных она смирилась. Или они не были ей так уж дороги. А может, в ее сердце жила любовь к верному другу. Любовь, в которую она поверила слишком поздно… Под утро Кай’Велианир все же удалось забыться тревожным, поверхностным сном. Но как только первые лучи туманного зимнего солнца коснулись верхушек деревьев и окрасили тонкую непроницаемую ткань штор в розоватый цвет, она открыла глаза, вновь обуреваемая болезненным предчувствием. Тай…
Лиа встала и подошла к окну. Отдернула занавесь и замерла, пораженная ужасом увиденного. «Нет, этого не может быть…», – шептали помертвевшие губы. «Это так», – отвечало сердце. «Это произошло», – вопила обливающаяся кровью душа.
Светозарная медленно, словно в дурном сне, пересекла комнату, взяла с кресла свой любимый горностаевый палантин, накинула на плечи прямо поверх кружевной длинной рубахи. С трудом понимая, что она делает, покинула опочивальню. Прошла по длинным переходам, спустилась по лестнице. Слуга распахнул перед ней дверь, владычица вышла в морозное утро и зашагала по внутреннему двору. По привычке Лиа старалась двигаться плавно и размеренно, тело само повторяло заученные движения: царственные кивки, гордый поворот головы. Она не замечала взглядов, в которых пряталось изумление. И даже если бы заметила, не сумела бы понять. Обитатели же дворца не осмеливались остановить ее, простоволосую, идущую босиком по снегу.
Вот оно, дерево, растущее под ее окном. Тот ясень, в который она обратила своего обезумевшего мужа. Тот ясень, который ненавистная Сири в день гибели сына окрашивала золотом. А рядом с ним, переплетясь ветвями, словно руками, за ночь встал молодой тополек, выращенный чьей-то волшбой. Его листья, еще зеленые, только начинали сохнуть, гибкий ствол покачивался под порывами ветра. Лиа долго смотрела на юное деревце, не ощущая ни холода, ни страха. Ничего, кроме разрывающей боли… Потом, решившись, провела кончиками пальцев по гладкой коре, лаская тополь, гладя его, как гладят в минуты нежности щеку любимого. Обхватила ствол ладонями, уже заранее зная, что почувствует, и не желая подтверждения. Токи жизни, пронизывающие