Пятый дневник Тайлера Блэйка. Вероника Сазонова (Ли) Алексеевна

не заметив маленького Тайлера, который снова упал в обморок, когда его напугали после занятий мальчишки, совершенно случайно закрыл дверь в музыкальный класс. Тайлер, маленький девятилетний мальчик, проснулся в темном помещении посреди ночи в окружении лишь музыкальных инструментов. А ведь он совершенно не знал, как найти выключатель. Это было одной из самых страшных воспоминаний Блэйка из детства, как он отчаянно кричал, пытаясь выбраться и как неоднократно терял сознание за то время, которое провел в классе. Он всю ночь провел там и утром, когда его нашли, выбежал из здания училища так, словно ему подожгли рубашку. Он несся домой так, словно убегал от стаи обезумевших собак. И он очень долго тогда плакал, умоляя мать, чтобы она не заставляла его идти в училище.

      – Ты обязан вернуться! – она тогда хмуро посмотрела на Тайлера. – У тебя должно быть великое будущее и ты обязан вернуться, чтобы исполнить то, что ты должен!

      – Н-но… Но… Мама! Я н-не хочу! Я… не хочу! Я б-боюсь! Я б-боюсь т… темноты, – плакал во всю Тайлер.

      В тот день его впервые за всю его жизнь выпороли, и он запомнил и это. Эта до ужаса нелепа история, в которой был виноват этот глупый учитель музыки, она породила два страха Тайлера: страх перед темнотой и страх перед болью.

      Но Тайлер чувствовал боль. Он чувствовал боль куда страшнее, чем та телесная и физическая боль от порки. И именно из-за нее он чувствовал себе каким-то идущим по темному коридору человеком. Идущим в окружении лишь пары свечей, ярких свечей, которые, увы, было слишком легко погасить. Одно лишь дуновение ветра и тьма больше никогда не развеется.

      – Я… Я п-просто не знаю… Ч-что мне делать, – пробормотал Тайлер, снова выходя на улицу.

      Тогда он шел не на работу. Он решил просто пройтись. Несмотря на дождь, который ближе к середине ночи превратился в проливной ливень вперемешку с градом, Тайлеру было просто необходим свежий воздух. Ему был необходим отдых ото всех ужасных и угнетающих мыслей, что склизким и зловонным клубком сжимали его сознание.

      Как, однако, немного нужно человеку, чтобы отвлечься: холодная ночь, безлюдные улицы, полупустой трамвай и проездная карточка.

      Тайлер просто сидел в крохотном вагончике трамвая, слушая стук колес о рельсы и задумчиво глядя куда-то на стоящие впереди сиденья, на которые порой кто-то садился и практически тут же уходил. Порой Блэйк даже оказывался совсем один в вагоне, в полном одиночестве. И ему это нравилось. Он очень хотел быть один. Он хотел запереться где-нибудь в своем темном мирке, где лучшей отрадой будет служить лишь музыка. Ему хотелось, чтобы он нем забыли все; чтобы ему больше не приходилось страдать от колющей грудь любви, которая порой от усталости начинала граничить с ненавистью; чтобы ответственность спала с его плеч и при этом никто не пострадал. Ему надоело пить кофе литрами по утрам и по вечерам. Ему чертовски это надоело.

      За последние месяцы он стал совсем худой с поредевшими черными волосами и еще более усталыми и перепуганными