Дымок от костра разгонял комаров, которым тоже не терпелось позавтракать. Отгоняя их, Ягодка засмотрелась на наливающееся голубизной небо.
– Дедуля, – дёргает она деда за порты, – что на небе?
– Это Макошь пряжу рассыпала, она прядёт нити судеб каждому из нас, – ответил Собимысл, глядя на волокнистые перистые облака.
Потом снова за работу. Ждан и Собимысл деревья рубят. Женщины с Ягодкой ушли на ручей, занялись стиркой, потом кормёжкой скотины и птицы. После чего принялись помогать мужьям, на поваленных деревьях ветви обрубают. Весь день в хлопотах и делах.
Полянка расширилась, деревья немного поредели, и всё же ночь пришла сюда раньше, чем на луговину. Утомлённая семья расположилась на ночлег снова под открытым небом. Ягодка обняла мать, просит рассказать ей бывальщину-небывальщину.
– Доченька, проси бабушку, она больше моего знает всякого.
Не смотря на усталость, Мирослава при случае всегда делилась тем, что знала, и она стала рассказывать древнюю легенду:
– В стародавние времена далеко на юге, куда улетают птицы, когда лист опадает, большое сильное племя обитало в степях, что подходили к Солёному Синему озеру, а называли его Скифским морем. Оно тако огромадное, что сменятся много дней и нощей, пока лодьи достигнут другого берега. Море звалось тако по имени племени, а оно получило имя в честь Скифа – отважного и мудрого вождя. Он кочевал с соплеменниками по бескрайней степи. Они не токмо деревянных, но и земляных домов не имели, потому, акы постоянно искали хороших пастбищ, для своих лошадей, а их у них уйма. Кроме табунщиков среди них были искусные золотых и прочие дел мастера.
Однажды шли они, а вокруг всё поля, да поля колосятся, а за ними селение. А скифы непроч обменять свои изделия на местные товары. Гостеприимные селяне угостили их пирогами, солёными груздями и плодами своей земли. И тако они поладили меж собой, что решили породниться. Скиф, к тому времени уж вдовец, взял в жёны Славяну, дочь местного вождя Анта. Зимой Скиф жил с молодой женой в селении, а племенем в кочевьях верховодил его сын, он тоже звался Скифом. Но, когда степь зеленела, не мог старший Скиф усидеть в хоромах. Усадив Славяну в кибитку, мчался он впереди, запах родной степи манил его в необъятные просторы.
После сбора урожая селяне-пахари с радостью встречали другов-кочевников, они для многих стали родственниками. Случалось им вместе отражать ворогов и, когда на пахарей