В том, что перед нами не континент, сомнений быть не могло. Взгляд легко охватывал крохотный пятачок зелени на границе безбрежной лазури неба и океанских волн. Ослепительно-белый песок пляжа, к которому нас угодливо несло течением, сменялся густыми зарослями, кое-где, однако, изъязвленными желто-бурыми проплешинами. Последнее слегка поумерило нашу радость – если сюда в войну пришелся удар, например, по секретной военной базе, то нам лучше бы причалить в другом месте. А потом остроглазая Кирна заметила на пляже человека. Вот это было уже кое-что. Мужчины принялись изо всех сил грести крышкой от люка и половинкой робота.
Едва наш «корабль» сел на мель, мы попрыгали в теплую воду и устремились к нежащейся на солнышке особе. Отсюда уже не составляло труда рассмотреть, что особа эта – женского пола. Девица лениво повернулась на шум, бесстыдно выставив напоказ увесистые груди и мясистый животик. Я резко затормозила, и идущий за мной Аксель врезался в мой затылок подбородком. Декстер присвистнул. Кажется, узнали ее все.
Перед нами была Туве. Загорелая, гладкая, упитанная даже, и абсолютно голая. В руках девица держала кусок фольги. Надо полагать, чтобы шея тоже загорала.
Уж не родственница ли? Я мысленно сравнила встреченную девицу с одним из незаконченных натановских набросков Туве. Те же черты лица, но массивнее и грубее. Анима-разметка напоминала аналогичную у нашей Туве, но вместе с тем отличалась так же неуловимо, как и черты лица.
Позже я нисколько не удивилась, узнав ее имя. Тоже Туве. С заглавной буквы, поскольку она полагала себя достаточно важной для этого. Особенно с тех пор как ее младшая сестра, за которой приходилось присматривать, убрела из Долины. И все равно я продолжу, невзирая на притязания девицы, начинать ее имя с буквы маленькой. По крайней мере, пока не уверюсь в том, что наша рыжая подруга, Настоящая-Туве-С-Большой-Буквы, покинула эту историю навсегда. Жаль, никто не додумался уточнить, как их различали в моменты равнозначной важности обеих. Я бы послушала, как туве выкрутится. Хотя сестер объединяла манера не затруднять себя пояснениями ответов, очевидных для них самих.
Девица уселась на шезлонге, потянулась, вскинув руки, и лениво зевнула. Грюн оценивающе скользнул взглядом по смуглой фигурке, наверное, прикидывая достоинство в черепах. Остальные мальчики также не замедлили отдать должное обнаженным прелестям. Подняв с песка радиоприемник, туве сосредоточенно покрутила тумблер настройки – раздалось немузыкальное шипение. Выключив устройство, она, наконец, почтила нас вниманием.
– Приветики, – произнесла она с характерным