– Охрана усилена? – сменил тон мужчина постарше.
– Не-а, – беспечно откликнулся молодой, извлекая из багажника два одинаковых рюкзака. – Все то же подразделение омоновцев.
– «Беркут». На Украине милицейские отряды быстрого реагирования давно переименованы в «Беркут».
– Какая разница?
– Во всем люблю точность, – сказал сорокалетний мужчина, взвешивая на руках рюкзаки, наполненные кирпичами. – Беру этот. – Он набросил лямку на плечо.
– Хоть сразу оба забирай, – сделал широкий жест его спутник, возраст которого вряд ли перевалил за тридцать лет.
– Одного будет достаточно, – заверил его сорокалетний мужчина.
– Слушай, Иван, а может, хватит этих самобичеваний?
– Тренировок никогда не бывает много, Олег.
– Ну давай хотя бы по паре кирпичиков выбросим?
– Тяжело в учении, легко в бою.
– Как раз наоборот, – заявил молодой мужчина.
Его звали Олег Белан, он был высок, строен и красив той почти женственной красотой, которая заставляет заподозрить обладателя в изнеженности, капризности и избалованности успехом у дам. Олег действительно нравился представительницам противоположного пола, не мог не нравиться. По-девичьи длинные ресницы, густые брови, иссиня-черные волосы, разделенные косым пробором: как можно было не заметить такого мужчину? Когда он смеялся, его хотелось сфотографировать для рекламы зубной пасты, а когда надувал губы, в женщинах пробуждался материнский инстинкт, желание обнять, приласкать, обогреть… но не без взаимности, а в обмен на ответную ласку. Кавалерам же этих потерявших голову женщин хотелось немедленно дать Олегу в зубы, что некоторые и норовили проделать – зачастую с ущербом для собственных физиономий.
Ибо, как и его старший товарищ, он имел за спиной не только военную выучку, но и настоящий боевой опыт офицера спецназа ГРУ, что наряду с обманчивой внешностью делало его опасным вдвойне. Противники никогда не ожидали, что этот опрятный синеглазый красавчик с чуть выпяченными, словно приготовленными к поцелую губами способен не просто дать отпор, а напасть первым, сломить, изуродовать, даже убить. Олега не воспринимали всерьез. Он этим беззастенчиво пользовался.
В отличие от него, по-волчьи матерый, жилистый, хриплоголосый Иван внушал к себе уважение с первого взгляда, куда бы ни заносила его нелегкая: на блокпост к обкурившимся анаши солдатам, в траншею на туркмено-афганской границе, в компанию ушлых зэков, в сибирскую тайгу к золотоискателям, в африканские джунгли к партизанам. Он умел поставить себя так, чтобы с ним считались. Прямолинейный, твердый и грубый, как его корявая фамилия – Долото, – Иван не любил пустопорожней болтовни, красивых поз и двусмысленных ситуаций. Его внешность полностью соответствовала внутренней силе: плотно прижатые к черепу уши, искривленный нос, расплющенные губы, обветренное лицо с размашистыми росчерками морщин. Совсем не голливудский киногерой, однако те женщины,