Ленин сидел на стеклянном гробу и играл в шахматы со старым кремлевским сантехником Петровичем. Вождь мирового пролетариата, как опытный гроссмейстер, съедал по одной вражеской фигуре за ход. Сантехник же бестолково двигал фигуры и при этом каждый раз вставлял реплику: «Туды его в качель» или «А мы вас, батенька, конем», или даже «Едрены пассатижи».
– Так вот ты где, Петрович, – с укором произнес Президент, явно намекая на какие-то грехи кремлевского работника.
– Владимир Владимирович, завтра все сделаю, – оправдывался сантехник. – Вы не думайте, я помню: кран в душе и сливной бачок.
– Шах и мат, – сказал Петровичу Ленин, и добавил, глядя на Российского Лидера: – Володь, ты не обессудь, завтра он у меня трубу латать будет. Три месяца уже течет.
Порывшись в гробу, Ильич нашел бутылку «Белуги» и отдал сантехнику со словами: «Иди, Петрович, нам с Володей поговорить нужно». Не заставляя себя ждать, работник сунул взятку в карман и удалился.
– Уезжаю на три дня, – сказал Президент, когда остался с Лениным наедине. – На хозяйстве Вольфович за главного, но он парень эмоциональный. Приглядел бы ты за ним.
– Все будет тип-топ, – сказал Ленин. – Только сделай одолжение. Задолбали меня эти кадеты: бегают сюда с Котельников, в вентиляцию какую-то гадость суют, то елочку с ароматом клубники, то конфетти. Аллергия у меня на эту дрянь.
– Заметано, – ответил Российский Лидер. Пожал руку вождю и снова спустился в подземные коммуникации. Под Кремлем был хаб Hyperloop. Он сел в капсулу и через полчаса вышел в Норильске в подвале Горсовета. Еще через пятнадцать минут он лег спать. Завтра предстоял сложный день.
Тем временем лидер ЛДПР в прекрасном настроении вприпрыжку бежал по Тверской. Он улыбался во весь рот и задорно размахивал ядерным чемоданчиком. Впервые его оставляли за Главного. «Целых три дня!» – смаковал в мыслях Владимир Вольфович. «Напьюсь», – решил он и повернул на Кузнецкий Мост в сторону пивбара «Камчатка».
Заведение было заполнено членами