Русское счастье. Анатолий Мерзлов

выше и своим происхождением. Хотелось говорить красиво и изысканно. Она, не медля, ответила:

      – Я теперь всегда такая!

      В руку отдавали легкие поклевы – мелочь терзала наживку. Вдруг резко ударило – леска затрепетала. Мотька поспешила подсекнуть. Толян напрягся завистливым ожиданием. Едва показав из воды огромную сплющенную голову, с крючка сорвалась солидная чернушка.

      – Вот это эк-кземпляр!. – задохнулся в восторге Петька.

      – Спешит, как голая в душ, – съязвил Толян, – Мотька, она и есть Мотька.

      От обидного напоминания своего имени, Мотька отставила закидушку, сунула ноги в шпильки и встала.

      – Ч-чего ты, – вступился за нее Петька, – сам-то сколько упустил. Два «столбика» оборвал – р-ротозей, мастер-фломастер.

      Раньше бы Мотька смолчала – сейчас заданный форс держал ее на высоте.

      – А я, промежду прочим, по паспорту буду Матильда, – застыв к обидчику вполоборота, в порыве злой насмешки процедила Мотька.

      – Ха-а, рассмешила. Матильда Граузамвель… Ска-а-жите, звать, как козу «Петрухи-семь сорок».

      Обычно выдержанный Петька взвился, заикаясь больше обычного.