– А что могло случиться? – пожал плечами Бондарь. – Все нормально. Просто мне дали понять, что моя новая работа будет связана с длительными командировками. Не думаю, что это продлится долго, но…
– Так, – Тамара медленно встала, опираясь руками о стол. Это был непроизвольный жест человека, теряющего почву под ногами. Казалось, она вот-вот лишится чувств, так резко отхлынула кровь от ее лица. Тем не менее голос ее звучал ровно. – Ты противоречишь себе, Женя, – сказала она. – Как это длительные командировки могут продлиться недолго?
– Не придирайся к словам, – попросил Бондарь, вертя чашку так и эдак. Волчья морда на дне упорно не желала превращаться во что-нибудь другое.
– Когда ты уезжаешь? – спросила Тамара, найдя в себе силы распрямиться во весь рост и сцепить пальцы за спиной. Это была ее излюбленная поза, но сегодня она походила не на отличницу у школьной доски, а на партизанку, выведенную на расстрел.
– Точно не знаю, но думаю, что скоро, – ответил Бондарь, прикуривая новую сигарету. – Может быть, прямо сегодня, может, завтра или послезавтра.
– Намек поняла.
– Ничего ты не поняла. Это не моя прихоть. Должен же я как-то зарабатывать на жизнь, верно?
– Как-то, – повторила Тамара словечко. По– видимому, оно ей не понравилось. – Прежде я не замечала за тобой тяги охранять всяких важных персон, – сказала она. – Наоборот.
– Ты меня плохо знаешь, – заверил ее Бондарь.
– Ошибаешься. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы отличить ложь от правды. – Тамара качнулась с пятки на носок. – Тут одно из двух. Либо ты по-прежнему служишь на Лубянке, но зачем-то скрываешь это от меня, либо…
– Либо?
– Либо ищешь повод со мной расстаться.
Лед отчуждения становился все прочнее, все толще. Бондарю казалось, что он общается с Тамарой сквозь прозрачную холодную перегородку. Слова доносятся, но смысл искажается до неузнаваемости.
– Ты так думаешь? – спросил он.
– Я в этом уверена, – отчеканила Тамара.
– Что я должен сделать, чтобы тебя переубедить? Заняться вязанием на дому? Освоить арфу и зарабатывать платными уроками?
– Поступай, как знаешь.
– Постой, – сказал Бондарь повернувшейся к нему спине.
Не произнеся ни слова, Тамара удалилась в комнату. Бондарь пошел за ней, проклиная себя и свою профессию. Ему хотелось сказать что-нибудь ласковое, но он не имел на это права. Выяснять отношения лучше сразу и до конца. Это как удалять пулю. Чем дольше тянешь, тем больнее получается.
– Мы не договорили, – сухо произнес он, остановившись позади Тамары, уткнувшейся в окно. – Я не сказал главного.
Она не шелохнулась. Бросила тусклым голосом:
– Слушаю.
– Пока я буду находиться в отъезде, тебе лучше перебраться к родственникам, – хрипло начал Бондарь. – Насколько мне известно, у тебя в Москве хватает дядюшек и тетушек.
– Ты как настоящий агент 007 с лицензией на убийство. – Тамара медленно повернулась. –