Бондарю внезапно вспомнился увиденный вчера крест на холме.
– У вас тут есть прелюбопытный храм в форме пирамиды, – сказал он.
– А, это наша достопримечательность, – хохотнул Дубинский. – Храм Святого Николая Чудотворца. Возведен на Братском кладбище участников первой обороны Севастополя.
– Встретимся там, – Бондарь бросил взгляд на часы, – ровно в восемь.
– До храма можно добраться за полчаса…
– Но вы доберетесь туда ровно в восемь, – отрезал Бондарь, после чего отключил телефон и взглянул на Костю. – Мы должны прибыть на место пораньше. Хочу лишний раз убедиться в том, что Юрий Михайлович не таскает за собой свору соглядатаев.
– Резонно, – согласился Костя. – Сверху будет удобно наблюдать за дорогой.
– И любоваться закатом. Собирайся. Через десять минут выходим.
Наспех ополоснувшись под душем, напарники оделись и покинули номер, оставив в «молниях» своих сумок по паре традиционных волосков, которые должны были оповестить их о негласном обыске, если таковой будет проведен.
Поймать такси оказалось проще простого, так что вскоре они катили в сторону Братского кладбища, расположенного на склоне холма, возвышающегося над северной частью города.
– Поидымо чэрэз Курыну балку, – авторитетно заявил водитель. – Так будэ блыжче.
Это был первый крымчанин, заговоривший с москвичами по-украински, и они прислушивались к его речи с настороженным любопытством. Создавалось впечатление, что таксист специально коверкает русский язык, чтобы подразнить приезжих своей «щирою украинською мовою».
Небрежно управляя «Волгой» одной рукой, он поведал Косте и Бондарю историю кладбища. Могилы, в которых покоились по сто и более убитых, рыли в основном солдаты и матросы арестантских рот. Иногда вместо деревянных крестов на могилах выкладывали крест из неприятельских бомб и ядер. Во время ветра пустые снаряды с отверстиями издавали несмолкаемый гул, напоминающий отпевание или жалобный плач по убитым.
– Як оти бабы, – высказался таксист. – Та тэпэр там никому галасуваты.
– Голосовать? – переспросил Костя. – Почему на кладбище?
– Тю, а дэ ж ще жинкам рыдаты як нэ на кладовыщи?
Оба уставились друг на друга с недоумением, а Бондарь внезапно припомнил эпизод из булгаковской «Белой гвардии» и решил проверить, насколько хорошо классик разбирался в психологии украинцев.
– Скажи-ка, – попросил он таксиста, – а как будет по-вашему кот?
– Кит, – ответил тот.
– Тогда как будет кит?
По Булгакову, таксисту следовало насупиться и прекратить с насмешником всякое общение. Вместо этого он пожал плечами и сказал:
– Тоже кит.
– Как же вы их различаете? – спросил Бондарь.
– Що, мы з глузду зъихалы зовсим? – удивился таксист. – Одын кит живэ у хати, другый – у мори. Хиба ж воны схожи