– Без штанов? – язвительно осведомился я.
Старательно отводя взгляд, Ириша встала, натянула на меня джинсы и застегнула «молнию» таким порывистым движением, что едва не кастрировала меня без всяких азиатских премудростей. Отшвырнув в сторону разочарованно звякнувшую жестянку, она тихо сказала:
– Мой отец при смерти.
– Знаю, – откликнулся я, – у него рак.
– Жить ему около трех месяцев осталось, – продолжала Ириша монотонным голосом. – Некоторые врачи отводят ему еще меньше времени, но больше трех месяцев не обещает никто… Вот он и решил превратить свою смерть в такую же сенсацию, какой была его жизнь в последние годы. Вывернуть наизнанку всю правду о большой политике, вывалять ее в грязи, а потом еще наложить сверху большущую вонючую кучу – вот что задумал отец.
– Достойная цель, – одобрил я, – и, что особенно приятно, светлая. Народ проглотит такое с восторгом.
– Никто ничего не проглотит, – произнесла Ириша с мрачной решимостью. – Эта книга никогда не будет выпущена.
– Почему? – удивился я. – Любое издательство рукопись с руками оторвет!
– Рукописи тоже не будет. Вот об этом я и хочу с тобой поговорить.
– Поговори, – разрешил я. Одетому, мне легко удалось перехватить инициативу в свои руки. Пусть они пока были в наручниках, но я смотрел в будущее с оптимизмом декабриста, получившего пожизненный срок. Оковы рухнут, и у входа нас встретит радостно свобода. Приблизительно так.
Голос Ириши вернул меня на землю:
– Скорее всего уже сегодня отец засадит тебя за работу. Соглашайся. Никто не узнает, чем ты занимаешься за компьютером: творишь или дурака валяешь в виртуальной реальности. Время от времени отца можно знакомить с короткими отрывками. Пусть видит результаты твоей работы и ни о чем не беспокоится.
Я с сомнением хмыкнул:
– А если он захочет прочитать весь текст?
– Не распечатывай его.
– Он сам откроет нужный файл.
– Введи пароль.
– Тогда он просто станет у меня над душой и станет наблюдать, как я работаю.
– Ты выставишь его за дверь, – безмятежно заявила Ириша. – Скажешь, что присутствие постороннего может отпугнуть вдохновение. – Она пренебрежительно пожала плечами. – Люди творческих профессий всегда с какими-нибудь причудами, так что отец ничего не заподозрит.
– Ладно, что потом? – спросил я тоном человека, который признает, что его удалось убедить, но только наполовину.
На данном этапе Иришу и это устраивало.
– Потом моего отца положат в клинику, – пояснила она, – а ты удалишь созданные файлы в «корзину» и очистишь ее, вот и все. В последние дни жизни отцу будет не до тебя и не до твоей книги, это я тебе гарантирую. Специалисты полагают, что умирать он будет трудно и мучительно. Но тебе на это плевать, верно? Тебя, наверное, больше волнует размер твоего гонорара? – Убедившись, что