– Вроде или приехали? – проворчал Гена, но голоса повышать не стал. Боялся разбудить спящую на заднем сиденье дочь.
– Да точно приехали. О! Вон и баба Маша идёт. Баб Маш! – закричала Лена, яростно махая рукой, но тут же спохватилась. Позади раздалось сонное бормотание. – Разбудила.
– Ещё бы, так орать-то, – не упустил поддеть жену Гена.
– Цыц! Сумку бери, а я Белку возьму, – скомандовала женщина, беря на руки дочь.
– Чего расшумелись? В дом пошли. Нечего росу топтать, – улыбаясь, произнесла баба Маша, отворяя калитку.
Мария Александровна, а в народе просто баба Маша, не приходилась бабушкой ни Лене, ни Гене, ни даже мирно сопящей на руках матери Белке. Старушка вообще не была родственницей приехавшей к ней семьи. Зато она была давней подругой Лениной бабушки. Ленка с мужем и дочкой собирались на недельку поехать именно к ней, но Таисия Петровна сама успела уехать к родственникам со стороны почившего мужа. Семья Малиновских уже было распаковывала чемоданы, когда баба Маша пригласила их к себе. Так что совместный отпуск Лена с Геной и дочерью решили провести в деревне Туманка.
– Проходите, нечего у порога топтаться.
Дом, в котором жила баба Маша, хоть и был старый, возраст свой умело скрывал. Просторная изба-шестистенка была чисто убрана. На стенах не было ни единого прогнившего или же постаревшего кусочка. Казалось, что дому всего лишь пара лет с момента постройки.
В центральной комнате, куда прошли вслед за хозяйкой и Малиновские, удобно расположились большая русская печь с посудой и горшками, пара лавок вдоль стен да крепкий деревянный стол. Двери на правой и левой стенах вели в хозяйскую спальню и гостевую.
– Вы сумки-то поставьте, да уложите дитё в спальне. Рано ещё. Пусть спит, а мы с вами чайка попьём, – баба Маша поставила на печь чайник и указала на дверь слева.
Ленка отнесла дремлющую Белку в гостевую комнату, уложила на кровать с мягкой периной и присоединилась к мужу в гостиной. Там вовсю накрывала на стол бойкая старушка. На столе рядом с горячим чайником уже соседствовали пряники, пирожки да креманка с вишнёвым вареньем.
– Садитесь. Сейчас горяченького чайка выпьете, согреетесь. А то поутру у нас не только туман, да ещё и прохлада щекочет, – баба Маша разлила наваристый чай по чашкам.
– Туман у вас тот ещё. Как к вашей деревне сворачивать, так и стелется одним сплошным полотном. Как вы только ноги не переломали, живя тут? – Гена разломал пирожок на две половины и отдал одну жене.
– Дак то привычка, Геннадий. Мы бок о бок живём рядом с ним с рождения. Он поначалу чужим кажется, пугающим. А потом привыкаешь к нему – и уже друг он. С ним влага приходит, оттого и сады у нас цветущие. А что строения сырость не выносят – так это решаемо.
– Вы так говорите, баба Маша, словно туман живой, – удивилась Лена.
– А как же? Живой и есть. Он с малых лет с нами. Ребятишки в нём