Редко какое турне пары обходилось без совместных пьяных эксцессов, а когда Константин с Вероникой появлялись на тусовках, фотографы не отходили от них, предвкушая очередной скандал или даже обмен пощечинами, сделавшимися чем-то вроде коронного номера дуэта. Такая вот у них появилась семейная традиция. Традиция появилась, а семья фактически распалась.
Окончательно это стало ясно во время последних гастролей по Грузии.
И зачем только супруги согласились поучаствовать в празднествах по поводу дня рождения художника Пиросмани в его родной кахетинской деревеньке Мирзаани? Бессмысленный вопрос. Главное, что они согласились. Может быть, захотели блеснуть во всей своей московской красе перед местной элитой. Может, им польстило то, что приглашение было собственноручно подписано канцелярией харизматического Михаила Саакашвили. А может, они просто решили угоститься настоящими грузинскими винами, которые в Москве не купишь ни за какие деньги. Ведь «Мукузани», «Александреули» и «Хванчкара» совершенно не переносят перевозки на дальние расстояния. Достаточно сильно щелкнуть по бутылке, чтобы капризное кахетинское вино потеряло свои неповторимые вкусовые качества.
Об этом поведали артистам организаторы праздника Пиросманоба, утверждавшие, что «Мукузани» или «Киндзмараули» следует потреблять прямо на месте. Именно так поступал великий поэт Пушкин, который предпочитал кахетинское вино бургундскому, говорили они. А если сам великий Пушкин не брезговал угощением местных виноделов, то его благодарным потомкам и вовсе негоже отказываться от предложенной чести.
И благодарные потомки не отказались. И позволили увезти себя в Мирзаани. И сполна испытали на себе все прелести грузинского застолья.
Начиналось все довольно чинно. В родной деревне Пиросмани собрались сотни почетных гостей, среди которых были киноартисты, культурные деятели, послы, министры и даже гарант Конституции собственной персоной. Опустошив рог, преподнесенный ему девушками в национальных костюмах, он задумчиво выслушал хвалебную песнь, а потом вдруг вскинул голову, полыхнул очами, сверкнул зубами и преисполнился такой невиданной энергии, что дальнейшее напоминало сошедшую с тормозов карусель.
Тосты, тосты, тосты. Песни, пляски. И снова тосты, тосты. За великого Пиросмани, этого грузинского Леонардо да Винчи, Пикассо и почему-то Лермонтова. За великого Пиросмани и не менее великую Грузию. За великого Пиросмани и величайшего президента великой Грузии. А также за дорогих гостей, за их уважаемых родителей и снова за несравненного президента, который для всего народа все равно что родной отец и Пиросмани в одном лице.
Воспоминания Вероники о празднике были отрывочными, как музыкальный клип. Вот ее с мужем ведут по музею, смахивающему на гитлеровский бункер, а вот они дышат свежим воздухом, стоя на террасе, откуда открывается