еще и те люди, что при имени Новороссийска и всей береговой линии как-то чопорно отплевываются, точно их коснулось что-нибудь весьма неприличное. «Это Содом и Гоморра, – говорят они, – и участь их одинаковая!..». Да, точно, участь их очень схожа: как волны озера бесследно покрыли собою эти города древности, так богатая растительность Кавказа прикрывает собою развалины бывших укреплений береговой линии – и говора от их прошлой жизни, кроме слишком общей, неопределенной молвы, не слышится никакого. Но жаль будет, если эта молва не перейдет в определенное слово; историческая характеристика жизни на Черноморской береговой линии может составить если не украшение, то все же весьма своеобразную картину в истории завоевания Кавказа, и такую характеристику нужно бы составить поскорее, пока воспоминания о жизни на береговой линии не поросли еще такою же былью, какою поросли ее развалины.
