– Вы желаете встретиться с Крохиным прямо сейчас?
– Да. А зачем тянуть? Встреча с ним не настолько приятна, чтобы откладывать ее на десерт.
Кирш едва заметно усмехнулся:
– Хорошо. Идемте.
Он пропустил Романа в дверь и пошел рядом с ним, короткими жестами указывая направление. Оба его помощника неотступно шли на два шага позади.
– Крохин что-нибудь сказал о готовящемся теракте? – спросил Роман. – Время, место?
– Ничего, – покачал головой Кирш. – Сказал только, что это очень серьезная акция.
– У него все очень серьезно, – заметил Роман.
Полковник Кирш промолчал.
Они спустились на два этажа ниже и вошли в помещение для допросов. Одна стена была зеркальной, другие обиты звукопроводящими панелями.
Через минуту сюда подошли двое мужчин чиновного вида. Это были представители Совета безопасности или чего-то в этом роде – Роман не вникал. Они отозвали Кирша в коридор и долго с ним совещались.
Роман выкурил две сигареты, прежде чем было объявлено, что задержанного сейчас приведут.
– Полковник, – окликнул Роман Кирша, – наверное, я чего-то не понял.
– О чем вы? – наморщился тот.
– Вы говорили, что Крохин желает пообщаться со мной лично, верно?
– Верно.
– Тогда что здесь делают эти господа?
Роман указал на обоих чиновников, усевшихся на стулья с таким видом, точно они пришли в театр.
– Но… – растерялся Кирш, понижая голос. – Они по роду службы имеют право присутствовать при подобного рода мероприятиях.
– Попросите их выйти за дверь, и побыстрее, – внятно произнес Роман. – Иначе, боюсь, задержанному их присутствие не понравится. Ваше, кстати, тоже.
– Но ведь мы все равно услышим ваш разговор, – не желая гневить высоких гостей, заупрямился Кирш.
– Вы не поняли. Если вы останетесь здесь, разговор попросту не состоится. Так что выбирайте.
Немецкий Романа хоть и был далек от совершенства, но представители Совбеза прекрасно его поняли. Они переглянулись, дружно поднялись и направились к выходу, демонстрируя качества, благодаря которым и попали на столь ответственные должности.
Кирш метнул в Романа укоризненный взгляд и поспешил за ними. Оба его помощника вышмыгнули следом. Таким образом, поле битвы осталось за Романом.
Он медленно прошелся вдоль стены, точно боксер перед поединком. Садиться за стол до появления Крохина не хотелось. Интересно было посмотреть, какое место тот выберет сам. Допрашиваемых всегда сажают так, чтобы они находились лицом к зеркалу, за которым стоят наблюдатели. Естественно, Крохин об этом знал. И именно поэтому Роман хотел дать ему возможность выбора. Захочет он прятать лицо или чувствует себя настолько уверенно, что сам предпочтет сесть на место допрашиваемого? Станет ли говорить или выкинет какой-нибудь фокус? Потребует, чтобы его освободили, или попросит Романа составить ему компанию в камере?
Морозов