Мечте не суждено было сбыться: не успела дойти до лестницы, как подбежала очередная горничная, Натали, и сообщила, что в гостиной меня дожидается месье Раджек. Я искренне обрадовалась, что обещание Фрая не затянулось до бесконечности, поэтому поспешила туда. Со дна души поднялся странный детский восторг: возможно, потому, что только рядом с Иваром я могла раскрыться по-настоящему. А может, просто была рада его видеть.
В Энгерии гостю предложили бы чай, но здесь по гостиной тянулся аромат кофе. Бодрящий, будоражащий: не спасали даже приторные нотки ванили и резкий лавандовый запах, который здесь был повсюду. Как мне объяснили, сушеная лаванда подкладывается под окна, чтобы всякая местная гадость не лезла в дом. Когда поинтересовалась, какая именно гадость, поняла, что готова терпеть запах мужа круглые сутки, лишь бы однажды не проснуться в постели с гренуэрским скорпионом. Главное, чтобы эта дрянь не тяпнула Кошмара, который любит охотиться на все, что ползает, летает, прыгает или передвигается как-нибудь еще.
Ивар устроился в кресле и, увидев меня, поднялся. Широко улыбнулся – я хотела бы верить, что тоже искренне, шагнул вперед и поцеловал руку. С таким примерно-восторженным видом, что мне пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться.
– Скажите, что вы соскучились, – попросила я.
– Лучше скажу, что без вас в Ольвиже стало невыносимо скучно.
Я фыркнула, отложила книги.
– Разве это не одно и то же?
Ивар покачал головой.
– Вижу, вы передумали разводиться. Мудрое решение.
Я вздохнула. Хотела промолчать – очень уж приятно было оставаться мудрой в его глазах, но потом все-таки вкратце пересказала встречу с Евгенией и чем она закончилась. Ивар уже привычно не изменился в лице, только головой покачал:
– Умеете вы нажить влиятельных врагов.
– Мне стыдно, – честно призналась я. – А еще теперь я застряла здесь.
– Вы умничка, Тереза. Подняли волну высотой с двухэтажный дом.
А? Он сказал: «Умничка»?
Мы расположились: я – по праву хозяйки на диване, он вернулся в кресло.
– В свете только и говорят о супругах де Ларне, которые собирались разводиться, но почему-то вместе уехали в Лавуа.
М-да, общество и впрямь везде одинаково. Надеюсь, даже часть этих слухов не доберется до Лигенбурга, в противном случае придется многое объяснять Винсенту.
– Все делают ставки, чем же закончится эта история. Особенно после того, как граф появился с кузиной его величества, а вы ушли со мной.
Я хмыкнула.
– И вы приехали, чтобы ставки поднять?
– С чего вы взяли?
– Ну, если бы вы просто хотели о чем-то мне сообщить, прислали бы голубя и записку с закорючками, напоминающими наскальную живопись домагической эпохи.
Ивар подпер подбородок пальцами, уголки его губ