Тем временем ворг завершил отряхиваться и поднялся. Он глянул на испорченный рукав и скривился.
– Всегда не любил рубахи, – сказал полузверь, качая головой. – Бестолковая одежда. И так приходится вечно за штанами гоняться, так еще и эта тряпка.
Он вывернул локоть и глянул на порезанное плечо. Нос ворга шевельнулся, словно по запаху может определить тяжесть раны, кто нанес и что с ней делать. Затем лизнул медвежьим языком и деловито щелкнул зубами.
– А… ерунда. Затянется как на собаке. Или волке. Или медведе.
Закончив с собой, ворг обратил внимание на эльфов, которые недобро косятся на него. У одной глаза, словно расплавленный янтарь, светятся и делают похожей на сову или кошку. У другого хоть и не светятся, но во взгляде металл. Рыжий ранен, но не беззащитен.
Серая склонилась над ним, как орлица над орленком, и бросает хищные взгляды на ворга.
– Не знаю, что это было, – произнесла Каонэль, повернувшись к страннику, – но тебе придется отдыхать, пока рана не затянется. Была бы у меня уртикания, это трава такая, мигом бы все залечили. Но ее нет, так что придется ждать.
Ворг одарил эльфов ироничным взглядом и отошел подальше, чтоб не провоцировать новый конфликт. К остроухим он относился ровно, учитывая, что это первые эльфы, которых случилось увидеть. Полузверь слышал, что они высокомерные, чопорные и благородные. Только эти совсем не тянут ни на чопорных, ни тем более на благородных. Высокомерные – возможно, но таких тоже не встречал, и сравнивать не с чем.
Когда Лотер шагнул в траву, чтобы скрыться за деревьями, повеял легкий ветерок. Точно такой же, какой предвещал бурю. Ворг оглянулся на эльфов, те притихли и с тревогой смотрят в небо.
Ветерок подул еще раз из середины поляны. Раздался тихий звон, словно десяток ледяных частиц сталкиваются между собой, создавая странную музыку. Ворг попятился и остановился, лишь когда уперся спиной в дерево, чудом выстоявшее перед натиском ветра.
Звук нарастал, до тех пор пока не превратился в грохот, потом неожиданно замолк. В этот же момент в середине поляны закружился вихрь, раскидывая в стороны снежные крупинки. Затем резко рванулся вверх, внизу остался высокий старик с длинной седеющей бородой.
На старике широкая коричневая мантия с капюшоном, в левой руке посох со сверкающей верхушкой. Лицо вроде с морщинами, но такими незначительными, что возраст добавляет лишь борода.
Из-под бровей смотрят белесые глаза, которые по определению должны быть слепыми. Когда ворг сделал шаг навстречу незнакомцу, они почернели, суровый взгляд остановился на путниках.
– Ты еще кто такой? – спросил Лотер, принимая боевую стойку.
Старик посмотрел на него так, словно малое дитя замахнулось погремушкой. Затем перевел взгляд на эльфов. Те неподвижно сидят и нервно хлопают ресницами.
В темноте белый набалдашник посоха превращает тени в нечто жуткое и вытянутое. Нос Варды кажется заостренным, под глазами нарисовались темные круги. Но