Все это оборвалось в одночасье на исходе 1920-х: 24 октября 1929 года Александр Игнатьевич был арестован органами ОГПУ в рамках «академического дела». В 1931 году, 8 августа, коллегия ОГПУ при СНК СССР приговорила его к пяти годам ссылки в город Енисейск Красноярского края[109]. Будучи освобожден из ссылки в ноябре 1934-го, Александр Андреев вернулся в Ленинград в апреле 1935 года.
Невзирая на все трудности, проблемы с регистрацией, повседневно ощутимую шаткость положения бывшего осужденного[110], Александр Игнатьевич возобновил активную научную деятельность. Работал в Институте народов Севера, Институте этнографии, Ленинградском отделении Института истории (с 1936 года). В 1940 году с большим успехом защитил докторскую диссертацию «Очерки по источниковедению Сибири XVII–XVIII вв.».
Какое-то время Александр Игнатьевич прожил и в блокадном Ленинграде. Правда, в отличие от Н. А. Воскресенского, он сумел в 1942 году эвакуироваться – сначала в Казань, затем в Ташкент. Еще находясь в эвакуации, был приглашен в Институт истории в Москву. В 1943 году Александр Андреев также возглавил кафедру вспомогательных исторических дисциплин Московского государственного историко-архивного института. Опытнейший источниковед и знаток истории России XVIII века, Андреев, как мало кто другой в то время, был способен оценить труд Воскресенского не только с научной, но и – особенно – с археографической стороны.
Вот такое переплетение обстоятельств и линий судеб привело к появлению в газете «Вечерняя Москва» объявления о защите «старшим научным сотрудником Воскресенским» диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук на тему «Законодательные акты Петра Великого». В назначенное время 21 июля 1944 года Николай Алексеевич предстал перед членами Ученого совета Института права АН СССР.
Что же за людям предстояло решать вопрос о присуждении Николаю Воскресенскому ученой степени кандидата юридических наук? И кто из них был в состоянии надлежаще оценить представленную диссертантом работу? Согласно материалам диссертационного дела, на защите Воскресенского присутствовало тринадцать из восемнадцати членов Ученого совета Института[111].
При всем многообразии жизненных путей и научных специализаций членов Совета, собравшихся на заседание 21 июля 1944 года, этих людей можно было бы разделить на две группы. В одной были представлены ученые старшего поколения, получившие образование еще в университетах Российской империи, успевшие духовно сформироваться в пространстве дореволюционных академических