– Я чувствую, мне необходимо их поддержка.
– Ты меня пугаешь, – тревожно взглянув на Исмаилова, вздохнул Френк. – Значит, не зря мне говорили, что за тобой стали замечать некоторые странности. Только ты не обижайся на мои слова. Сам ведь знаешь: я последний человек, который усомнится в тебе. То, что случилось с тобой в армии – дело прошлое. Там была война… Но послушай, дружище, ты же современный человек! То, о чём ты говоришь – всего лишь наши подавленные эмоции и воспоминания. Вера в загробную жизнь, в вещие сны и в прочие суеверия – удел обывателей. Не нам с тобой опускать до этого уровня. Правда, я сам каждое воскресение посещаю с семьёй лютеранскую церковь, – так сказать дань воспитанию, – но я же не впадаю в религиозный фанатизм.
– Если не отпустишь, я уеду так, и можешь увольнять меня, – отрезал Исмаилов.
Френк удручённо покачал головой и сердито буркнул:
– Ладно, катись куда хочешь!
Дорога на кладбище заняла даже больше времени, что Исмаилов предполагал. Мужчина оставил машину возле арки высоких ворот и зашагал по посыпанной красной каменной крошкой дорожке. Его окружали ухоженные лужайки и холмы, покрытые аккуратно подстриженной зелёной травой. И повсюду плоские каменные плиты одинакового размера с выбитыми именами и датами. И так насколько хватает глаз кругом.
Память подсказывала, что за тем холмом надо повернуть направо, а дальше совсем просто: метров через сто сойти с дорожки, и возле сосны с причудливо изогнутым стволом он увидит камни с именами родителей.
Смутное беспокойство возникло, когда дорога обогнула холм, потому что впереди не оказалось никакого поворота направо. Налево – пожалуйста, а справа откуда-то возник искусственный пруд, словно ландшафтный дизайнер перепутал погост с полем для гольфа. Это выглядело полным абсурдом, продолжением кошмарного сна. Свинцово-серая гладь пруда словно поглотила родные могилы. Возникло чувство страшного одиночества, затерянности в пространстве, совсем как тогда в океане…
Глава 21
8 мая 1942 года, Коралловое море
Тихий океан столь велик, что мог бы с лихвой вместить в себя все земли планеты – континенты, архипелаги, отдельные острова. Что такое один человек по сравнению с ним? Так, крошечная песчинка, атом! У сбитого лётчика не было даже плотика, на который он мог бы взобраться. Его спасательный жилет благодаря шальному осколку превратился в бесполезную рванину. На что в таком положении вообще можно надеяться?!
Впрочем, за первые несколько часов над ним всё же пару раз пролетали какие-то самолёты. А однажды вдалеке показались тонкие струйки дыма. Игорь возликовал: его заметили с воздуха и выслали помощь! В том, что это свои, парень не сомневался, он стал кричать и размахивать руками. Но дымки вскоре исчезли.
Гнетущая тишина и чувство одиночества сдавили ему шею удавкой ужаса. Как он пережил