– У меня всё, Мишенька! – добродушно произнёс Соломон Ибрагимович.
– 3—
Мало кто, перечисляя виды общественного городского транспорта, вспомнит про лифт. Между тем, если подходить строго формально, лифт точно также перемещает нас в городском пространстве, как автобус, трамвай или такси. Да, не дальше последнего этажа, ну и что? Он даже более общественный, чем любой другой, ведь пассажиры управляют им сами. И более безопасный: еще не было в истории случая, чтобы лифты столкнулись друг с другом.
Перед отправлением их группы Соломон Ибрагимович неожиданно подошёл к Муравскому.
– Коленька, – зашептал он на ухо Николаю, нервно оглядываясь на своего коллегу, – простите великодушно, что я так запанибратски к вам. Вы ведь с тремя прекрасными дамами в май 77—го отправляетесь?
Николай кивнул.
– Кот мой там! – сообщил Соломон Ибрагимович. – Пропал без вести во время эксперимента. Если встретите, будьте так добры захватить с собой – я заплачу. Я все расходы с лихвой возмещу, не извольте беспокоиться!
– Тот самый смоленский кот? – удивился Николай.
– Какой он смоленский! – замахал на него руками Соломон Ибрагимович. – Это всё блоггеры в социальных сетях выдумали. Мой личный кот! Все глаза я по нему, Коленька, выплакал.
– Но как я узнаю, что он ваш?
– Он вас сам узнает! Понимаете, Коленька, животные в отличие от людей время чувствуют по—другому, я в этом убеждён. Там для него все чужие, а вы – родной. Это как если бы вас нечаянно забросили к разумным осьминогам, а потом вы землянина повстречали. Пусть даже самого распоследнего папуаса.
– Хорошо! – пообещал Муравский и ободряюще похлопал собеседника по плечу. – Я вашего кота из—под земли достану, я настырный.
Он поспешил вслед за группой и догнал её уже в лифте.
– Муравский, Биккина, Стасенко, Соколова, – сверился со списком Звёздочкин. – Адреса, по которым вы будете проживать, у меня записаны. Как только система включится, вы окажетесь каждый в лифте своего или соседнего дома и выйдете на первом этаже. Та—а—ак, Биккина, вижу, у вас опять вопрос?!
– Это не вопрос, товарищ экскурсовод! Это ответ! Физик Фейнман когда—то за него Нобелевскую премию получил. Его теория циклического времени, когда в одной точке пространства исчезает электрон, а в другой одновременно с ним исчезает позитрон…
– Прекратите! – взорвался Звёздочкин. – Из—за ваших идиотских вопросов я нуль—таймеры забыл. Стойте здесь и никуда не выходите из лифта, иначе кто—нибудь его займет. Я мигом.
Половину бед человек совершает, когда руки—ноги думают быстрее головы. Стоит последней где—то задержаться, как они что—нибудь да сотворят: прольют горячий кофе, шагнут в попавшуюся на пути лужу