И снова чего-то жаль…
Что ж ты летишь в ледяной тишине
От моего жилья?
Думаешь, все надоели мне? —
Всем надоела я.
Вновь клочок бумаги в руках
И карандаш тупой…
Но разве просто в сухих словах
Выразить, что со мной!
Как же легко поддаюсь я беде,
Пряча трусливо взгляд!
Двери тревожно скрипят в темноте —
Что-то сказать хотят.
Уж не вы ли в прошлую ночь
Душу мою скребли,
На что-то жалуясь, и помочь,
Казалось, почти могли?
Тонкие звуки дождя…
Тонкие звуки дождя.
Мерно-глухие минуты
Остановились во мне…
Встану, глаза отведя:
Пристально смотрит, как будто,
Этот портрет на стене.
Пусто вокруг и свободно,
Гордости – сколько угодно, —
Значит, на поле стекла,
Как разноцветные флоксы,
Я развожу парадоксы,
Так – от угла до угла.
Я их сажаю – и значит,
Взгляд мой в окошке маячит —
Но не прорвётся никак…
Если окно разобьётся —
Что-то, наверно, проснётся,
Впрочем, и это пустяк…
Так я живу и не плачу,
Ловко вопросы запрячу
В сонной, немой тишине…
Только покажется снова —
Смотрит всё так же сурово
Этот портрет на стене.
Смотреть, смотреть без мысли…
Смотреть, смотреть без мысли. Валуны
И волны… Нет, слеза и твёрдость.
Нет, миг и сотня лет. Нет, явь и сны.
Покой и бой. Смирение и гордость.
Вот подбегает к валуну волна
Прохладная, крылатая, как птица,
Вот возникает снова, и должна
Опять исчезнуть, и опять родиться.
Нет, валуны – и волны. Валуны:
Смотреть на них, над ними, выше, выше…
И волны. Снова смерть одной волны —
Валун молчит и ничего не слышит…
Дослушай этот голос! Валуны —
Тверды, надёжны… Валуны и волны —
О, как они значения полны,
И смысла, скрытого в воде… Но полно!
Запомни этот шелест! Иногда
На валуны и волны льётся небо —
И вот уже небесная вода,
Как и земная, бьётся в камень слепо…
Не всем раскрываться под ласками солнца…
Не всем раскрываться под ласками солнца,
Лишь розам садовым, – умерь свою прыть!
Пускай под асфальтом в пружинку свернётся
Росток, не сумевший преграду пробить.
Его желтоватая, тонкая нить
На красный цветок не похожа нисколько.
Росток, не сумевший преграду пробить,
Судьбы равнодушной весенняя долька, —
Ну кто встрепенётся, когда среди ночи
Росток, не сумевший преграду пробить,
Начнёт извиваться рефреном