– Я давно говорил, что вы педагог, а не Инквизитор. Как Иной вы слабы, как сотрудник слишком подвержены влиянию. Будь моя воля, я отправил бы вас в отставку.
– Знаете, – вставил Дмитрий, – здесь я с вами согласен. Как ни странно…
– Но теперь у нас есть дело, где вы можете пригодиться. А еще оно может вас заинтересовать.
– Вот как?
– Замешаны дети. Иные дети.
– Которых вы, Старший, конечно, хотели бы поймать и как следует допросить. – Дмитрий не мог этого не сказать, словно какой-то внутренний чертик-гомункул дернул за нервы, управляющие языком.
Словесник откинулся на спинку кресла. Выпад был сделан, следовало ждать ответного.
– Дети меня не интересуют, – спокойно ответил Стригаль. – В случае успеха операции они все попадут в ваш интернат. Или в другой, европейский. Об этом позаботится Лихарев. Меня же интересуют взрослые, которые за ними прячутся.
– Что они делают?
– Мы предполагаем, что в Праге действует некая группа Иных. Скорее всего Темных. Руководят, видимо, несколько взрослых, но преступления совершаются руками детей.
– Какие преступления? – не выдержал Дмитрий.
– Кражи магических книг.
– А почему вы сказали «скорее всего Темных»?
– Есть слепок ауры. Она не имеет цвета. Это еще не определившийся ребенок. Да, Инквизиция разбирала случаи, когда детей с чистой аурой использовал в своих комбинациях Ночной Дозор[2]. Но сколачивать шайку таких? Сомнительно для Ночного. Хотя все возможно, никакой вариант нельзя отбрасывать.
Стригаль не рассказал и того, что Дмитрий проходил еще десять лет назад, на истории Инквизиции. Иная криминалистика знала немало случаев вовлечения детей в различные игрища волшебников. Здесь действительно постарались и Светлые, и Темные. Но лишь Темные использовали группы детей. У Светлых, как правило, хватало совести рисковать только единицами.
– Мне нужно участвовать? – Словесник перешел на деловой тон.
– Верно. Только не в качестве оперативного работника.
– Как же тогда?
– Я повторю свою мысль, наставник Дреер. Как оперативник и маг вы слабы. Тем более тут замешаны дети, а это делает вас уязвимым. Как педагог вы мне тоже не нужны – сначала нужно поймать, а уже потом воспитывать. Вы мне нужны как приманка.
– Как приманка? Но я же не магическая книга!
– Зато вы известный мошенник.
Глава 3
Словесник знакомился с материалами дела.
Иные возникли среди людей задолго до того, как те научились писать книги. Но стоило появиться письменности – и маги тут же воспользовались. Тем более все, на что бы ни наносили хоть какие-то письмена, отлично поддавалось воздействию. Материалы в далекие времена были сплошь натуральными.
Иные