Джек требовал, чтобы жена укрепляла связи с Брукштайнами.
– Это беспроигрышный вариант, дорогая. Проводи с Грейс побольше времени. Я знаю, как сильно ты ее любишь. А я буду почаще встречаться с Ленни. Если через четыре года он согласится финансировать мою избирательную кампанию, я обязательно окажусь в Белом доме.
Онор хорошенько обдумала слова мужа. Если Джек всерьез решит баллотироваться в президенты, ему придется перестать гоняться за юбками. А кроме того, именно она, с помощью денег Брукштайнов, станет первой леди страны. И тогда Грейс окажется на втором месте!
Однако за последнее время Джек заметно охладел к родственнику-миллиардеру. Посыпались злые замечания относительно манеры Грейс одеваться и постоянно увеличивавшегося брюшка Ленни. Неприязнь становилась все очевиднее. А незадолго до бала в «Кворуме» Джек начал пить, и в пьяном виде распространялся о «вероломстве» и «чванливости» Ленни.
– Хрен гребаный, с кем он вздумал говорить в таком тоне? Или я один из его служащих? – орал сенатор. – Если Ленни желает, чтобы ему отсосали, может обратиться к Джону Мерривейлу или этому лизоблюду Престону! Я долбаный сенатор Соединенных Штатов!
Онор понятия не имела, о чем толкует муж. Ей очень хотелось спросить, но страх перевешивал. Несмотря ни на что, она по-прежнему любила мужа. И в душе была убеждена, что если поможет Джеку сделать карьеру: будет носить правильные платья, говорить правильные вещи, давать правильные вечеринки, – он обязательно полюбит ее. Снова.
Онор не знала, что Джек Уорнер ни одной минуты не был в нее влюблен.
Сенатор спустился вниз в махровом халате, пытаясь найти алка-зельцер. Роберта, которую родители звали Бобби, вихрем бросилась в его объятия.
– Папочка!
Беленькая, пухлая, как херувимчик, Бобби всегда была очень ласковым ребенком.
– Илзе говорит, что мы плохо себя ведем и не поедем в Ин-та-кет. Это неправда, верно?
Джек поставил дочку на пол.
– Не приставай к отцу, Роберта, – велела Илзе.
– Но мы любим Ин-та-кет. Даже Роуз. Верно, Роузи?
Четырехлетняя Роуз как раз вытаскивала тюбики помады «Диор» из материнской косметички, ломала их и размазывала по полу розовую липкую массу. Няня была слишком занята, строя глазки боссу, и потому ничего не замечала.
– Могу я чем-то помочь, сенатор Уорнер?
– Нет! – отрезал Джек.
Нантакет! Он и забыл! Этот ублюдок Брукштайн прошлой ночью пригласил их в свое поместье. «Можно подумать, мы такие близкие друзья!»
Джеку пришлось переломить гордость и долго себя уговаривать, прежде чем обратиться за поддержкой к Ленни. Джек никогда не сделал бы ничего подобного, не окажись он в отчаянном положении. Но он оказался на краю пропасти. И Ленни это знал.
Все началось как способ снять стресс. Несколько невинных