А что, если кто-то за пределами кабинета слышал мои вопли?
Немой вопрос отразился на моем испуганном лице.
– На твое же счастье, – ответил доктор, – ничего криминального ты не выкрикивала. Даже если кто-то и слышал, расскажешь, что я был чересчур груб на осмотре. В качестве оправдания подойдет. – Он окончательно ослабил хватку и отошел от моего стула подальше. – К слову, про осмотр. Я напишу в карточке, что ты здорова. На следующей неделе поступим так же, главное, зайди. Хотя бы для вида.
Я неуверенно кивнула.
Первый шок уже проходил, сменяясь размышлениями холодного разума.
Похоже, мне впервые за долгие годы по-настоящему повезло. Судьба подкинула если не друга, то хотя бы товарища из давнего прошлого.
Уже стоя у дверей кабинета и готовясь уйти, я обернулась и неожиданно для себя спросила:
– Дей, а откуда ты знаешь о боли? Кто тебе рассказал?
Он скривился, словно вспомнил о чем-то ужасно неприятном.
– В отличие от девушек, парни подписывали контракт перед тем, как покинуть Дом. Свой я нарушил примерно через два года, когда пытался сбежать к матери.
– И как?
В ответ прозвучало единственное слово:
– Невыносимо.
В этот момент я поняла доктора Стоуна немного лучше.
Мечта о свободе пятнадцатилетнего подростка так никуда и не делась. Деймон добился почти всего из грез десятилетней давности. Красивый, образованный, успешный у женщин, но… такой же запертый в клетке нерушимого контракта, как и я.
Интересно, какова его цена в золотом эквиваленте?
Едва я оказалась в гостиной, тут же столкнулась с любопытствующими взглядами ожидающих там дам.
Ирма и Марьяди задумчиво проводили меня взором, а едва я развернулась к ним спиной, тихонько захихикали:
– Что смешного? – резко обернувшись, вкрадчиво поинтересовалась я.
– Ну, вы бы хоть… хах, – Ирма, игриво прикрывая рот ладошкой, едва удерживала смех, – пуговичку на тебе до конца застегнули.
Я запоздало вспомнила, что дурацкий крючок так и остался сломанным на платье, придавая мне неряшливый вид и рождая нездоровые ассоциации.
– Ничего не было, – попыталась оправдаться я, только еще хуже сделала.
– Да ладно тебе, – махнула рукой в мою сторону Марьяди. – Сначала грохот в кабинете стоял, потом ты то ли стонала, то ли мычала. Признавайся, он хорош?
Я закатила глаза к потолку, хотелось гневно топать ногами и выть. Вот, значит, как оно все со стороны выглядело. Далеко не как болезненный осмотр, а намного пикантнее.
Я бы, наверное, и дальше продолжила оправдываться, если бы вовремя не вспомнила, кто я есть.
Шлюха.
– Ну, переспали, и что? – как можно равнодушнее пожала плечами я.
– Как что? Так хорош?
– На крепкую троечку, – мстительно буркнула я. – Был грубоват.
Вот