– И все же не курите, – попросил Стоун, с любопытством заглядывая в мои глаза. – Тем более, как я понял, у вас от беременности есть какие-то свои методы предохранения. Гораздо кардинальнее, чем абортное зелье.
Какой тонкий намек, я даже изумилась его столь витиеватой формулировке, ради интереса все же переспросив:
– А вы, собственно, о чем?
– О вашей девственности. Я ведь не слепой и не дурак, знаю, что видел.
Я попыталась сохранить невозмутимое лицо.
– Шлюха-девственница? – изумилась я. – Вы только Марджери не говорите, не то она подвергнет сомнению вашу квалификацию.
– А еще я лучший выпускник курса, – так же, как и я, невозмутимо парировал Стоун.
Что ж, отпираться более не было смысла, но вот попробовать соврать шанс оставался:
– Просто мои клиенты предпочитают менее стандартные способы близости.
– Да неужели? И никто ни разу за три года не захотел классики?
– Именно так. Просто я божественно отдаюсь сзади, а между собой мужчины называют меня королевой минета.
Молодой доктор призадумался. Примерно минуту он размышлял о чем-то неизвестном, пока не произнес:
– Любопытная версия. И все же в первый момент я засомневался в том, что увидел, и решил после всех осмотров заглянуть в медицинские карты, оставленные моим предшественником. Каково же было мое удивление, когда я заметил там многочисленные нестыковки. И не только у вас, Торани.
Я напряглась. Новость о том, что доктор Фрэнсис наверняка подделывал не только мою карту, меня не удивила, а вот то, к чему начинал клонить молодой Стоун, пугало до чертиков.
– У вас, пациентка Фелз, удивительный случай. В частности, первый в истории медицины. Восстановление утраченной девственности. Ведь судя по записям покойного Френсиса, с нею вы уже давно расстались. Поэтому у меня следующий вопрос: зачем Фрэнсис подделывал вашу карту, если все именно так, как вы говорите? Ведь в таком случае вашу девственность афишировать надо, как самый редкий аттракцион для почтенных господ. Богатые встанут в очередь, чтобы отдать вам свои деньги.
– Они и так в очереди, – невесело буркнула я, понимая, что докторишка зажал меня в угол. Конечно, еще оставались варианты, ведущие меня в еще большую пучину лжи, но решила, что хватит. Стоун слишком хитер и проницателен, чтобы позволить себя обмануть. – Доктор, давайте начистоту. Назовите цену своего молчания, и закроем на этом тему.
– Цену? – Его брови поползли вверх от удивления. Кажется, предложения денег он искренне не ожидал.
– Пять тысяч, и вы забываете о моей девственности, не задаете лишних вопросов и уж тем более не даете