Стася вернулась через короткое время, на лице ее была растерянность.
– Там нет этой книги.
Голова Бельцова вздрогнула и грозно поднялась.
Он смотрел на Стасю пристальными блеклыми голубыми глазами.
– Такого быть не может. Вчера я эту книгу брал в руки. И Бельцов посмотрел на свои большие, покрытые синими толстыми венами, руки, словно они хранили в себе отпечаток книги, которой теперь Почему-то не было на нужной полке.
Бельцов тяжело оторвал свое громоздкое тело от стула. По лицу его прокатилась судорога и, казалось, причинила боль.
– Вы сидите, Зиновий Андреевич, я поищу еще.
Но Бельцов медленно, как шагающий экскаватор, уже передвигался в пятую секцию.
«Таблиц» на месте не было.
– Что же это такое? – сказал, тяжело выдохнув воздух, Бельцов.
Ноги его не держали, и он сел на рядом стоящий стул, который тут же заскрипел и подозрительно зашатался. Но Бельцову было сейчас не до стула. Даже если бы он упал, вряд ли бы его это оторвало от мысли, что произошло нечто невероятное.
За многие годы он привык к порядку, который сам установил. Порядок этот заключался в том, что каждая книга имела свое место.
Огромный труд был проделан отрядом женщин Центра, которых прислали из отделов под руководство Бельцова.
Книги надо было зарегистрировать, составить тематические блоки, сделать надписи …Наконец, книги осели в своих гнездах, и о каждом гнезде знал Бельцов, и каждую аннотацию держал в голове.
Зиновий Андреевич был рад этой работе. Занимаясь ею, он особенно ощущал свою пользу. А что может быть благотворней и благодарней, когда ты делаешь полезное?
Для Бельцова это была высшая похвала и самая престижная грамота, хотя и престижных грамот у него хватало.
«Таблицы прочностных характеристик» были написаны Марком Петровичем Онуфриевым, молодым кандидатом наук, приехавшим в Центр из Америки.
Это было странно: все стремились удрать из Украины, а этот талантливейший физик и математик решил поменять Америку на Украину.
Правда, корни у Онуфриева были местные, еще до революции тут жили его дед и бабушка. Их дом давно национализировали. Сейчас в нем находилась какая-то инспекция по надзору.
Сколько ни советовали Марку забрать фамильную собственность (это стало возможным), но он даже не смог заставить себя написать заявление.
А жил у своей далекой родственницы, которая драла с него бешеные деньги за квартиру.
Онуфриев часто бывал в библиотеке, Бельцов много работал с ним. Одной из причин появления Онуфриева в Киеве, как он сам признался Бельцову, была именно библиотека.
Бельцов сразу заметил, что Онуфриев не только искал книгу по теме, но вообще знакомился широко с изданиями фонда.
Своим старым «собачьим чутьем» Бельцов чувствовал, что дело здесь нечисто. Онуфриев едва ли не половину рабочего дня проводил в хранилище, исследуя книгу за книгой, словно был ученым книговедом.
В