С собаками экспериментировать удавалось не часто, да и опасно, особенно если это стая уличная, а вот эксперименты на мне были такие разные и непредсказуемые, что мне приходилось постоянно держать ухо напряженным и быть готовой моментально сообразить, как выйти без потери для своего здоровья.
Однажды, возвращаемся из гостей пешком. Белая ночь. Мы жили в это время на Севере.
Я вижу и чувствую его состояние неудовлетворенности: во-первых, не допил, во-вторых, не было возможности кого-нибудь унизить. Я чувствую и пытаюсь не допустить:
– Ты сегодня так хорошо танцевал, все наши девушки были от тебя в восторге! А этот твой новый анекдот так всех достал, что Лина со стула свалилась от смеха!
Мы дружим семьями, коллектив постоянный, знаем друг друга не один год и раза два в месяц собираемся вместе, либо у кого-нибудь в домашней обстановке, либо в нашем небольшом и единственном ресторане. Компания поющая, творческая, вечера проходят весело не только для нас самих, но и для тех, я говорю про ресторан, кто в это время там находится. Наше пение за столом вызывает бурю восторга, все аплодируют. Ходил слух по поселку, что, когда мы готовимся «выйти в свет», то в тот день места в ресторанчике нашем бронируют заранее и к вечеру уже все бывает занято. Это нас всегда веселило, ну, я что-то отвлеклась от темы.
Итак, я ему заливаю и пытаюсь говорить ему комплименты, а он? Молчит, зловеще молчит, это его молчание мне никогда не нравилось.
– А как ты его здорово «отбрил», Глеб, Адомайтиса, он минуту, раскрыв рот, сказать ничего не мог, это Лина его выручила.
Вроде Глеб эту наживку проглотил и самодовольно рассмеялся:
– Да, пошел он на…, умник, да я его имел вместе с его Линой.
Надо отметить справедливости ради, что Глеб трезвый не ругался матом, хотя в тех краях, где он родился и вырос, матерятся все, от мала до велика, но я воспитывалась в семье, где никто и никогда не употреблял в своей речи бранных слов, поэтому мой муж, когда был трезвым, меня щадил и при мне не матерился.
Пока мы шли домой, я подставила под его мат всех членов кампании, надеясь, что он удовлетворит свое «Я». Отматерив всех, он замолчал и зловеще сжал мою руку. Что же еще сделать и сказать, чтобы нейтрализовать эту его агрессию?
– Ну вот, дорогой, скоро мы уже дойдем, немножко до дома осталось. Сейчас придем, примем вместе душ, ты ляжешь в постельку теплую, а я сделаю кофе, мы будем наслаждаться друг другом – завтра нам не на работу, вот уже и пришли, – шептала я ему, держа его под руку. По моему телу расползалась трудно скрываемая мелкая дрожь непредсказуемости.
– Ну, кто-то пойдет кофе пить, а кто-то пойдет на х…, – сказал мой пьяный муж, открывая дверь подьезда и входя первый. Он быстро перед моим носом закрыл дверь.
Ну, вот это как раз то, что я называю непредсказуемым аффектом, от этого человека можно ожидать