Личный тренер. Веся Елегон

гоби. – припомнила мама неприятный случай, произошедший около полугода назад. Тогда я маме об этом не сказала. Но она узнала от доброжелательной и излишне впечатлительной соседки. И на что я только надеялась, скрывая такое.

      – Задержалась, потому что проходила тесты.

      – Какие ещё тесты? – мама с тревогой посмотрела на меня.

      – На стадионе. Долго объяснять, – я отхлебнула чай. – В общем, меня берут на работу тренером. Не хотела тебе говорить раньше времени. Сомневалась, что получиться. Но испытание прошла успешно. И уже завтра должны оформить. Полный межгалактический соцпакет, стабильная зарплата и проценты. Ах, да. Ещё одежду выдают и обувь бесплатно. – на одном дыхании выдала я.

      – А как же МОП? – растерянно спросила Камэла. – Без него же обычно не берут… тем более в организацию межгалактического порядка?

      – Сделают. – ответила я, сама ещё не веря. – Завтра и сделают. Паспорт.

      – Да что же это… – мама растерянно посмотрела на меня.

      А я, стараясь не возвращаться мыслями во двор к тому, кто скрывался в темноте, смотрела на неё. И искренне надеялась, что во взгляде этом ничего кроме уверенности и спокойствия эта слишком уж чуткая женщина не разглядит.

      – Мама, не переживай. Просто у меня есть то, что им нужно.

      – Что же это?

      – Моя несравненная скорость. – улыбнувшись, ответила я.

      – Скорость. – как-то задумчиво повторила женщина. И вдруг, отвернувшись к окну, стала рассматривать ночной пейзаж.

      – Мам? – позвала я.

      – Что-то мне все это не нравится. – отозвалась Камэла.

      – Мам, меня берут на работу, не в рабство. Все официально. Не надумывай. – попыталась я успокоить женщину, а сама сжала ладонь в кулак так, что стало больно от вонзившихся в кожу ногтей.

      – Ладно. Все будет хорошо. – отозвалась мама.

      – Вот именно. – подтвердила я.

      – Завтра опять к шести?

      – К пяти. – угрюмо прошипела я, моментально припомнив все нелестные эпитеты, что придумала для кентанца, когда прочитала сообщение.

      – Н-да. Так чего сидишь. Марш ложиться баиньки. Час ночи. Три часа на сон. Это уже ни в какие ворота… – Камэла что-то ещё сказала, но уже полушёпотом, себе под нос. Не ругалась она при мне. Никогда. Как с детства повелось, так и продолжается. Хотя я знала, что она умеет. И по больше меня знает всяких заковыристых слововыражений.