– Нету. В кабинете забыл. Сегодня как раз новые привезли. Хотел тебе визитку дать, – и пошел энергичным деловым речитативом: – Приходи ко мне в понедельник, утром, принеси документы. Решим вопрос. Приходи в «Интурист», встретимся там, лучше всего в фойе. Давай в фойе. Не люблю в кабинете.
Выслушав, Митя помычал:
– М-м-м, – и стал беззвучно жестикулировать, будто руками пытался вынуть из себя слова. Наконец спросил: – А-а-а… ты где работаешь?
– В «Интуристе».
Олег не торопился с комментариями. Достал блокнот, вырвал листик, записал номер телефона.
– На. Домашний. Не сможешь в понедельник, позвони мне домой, договоримся.
– В «Интуристе»?
– Ну.
– А-а-а?
– Зам генерального у Бирюкова. В понедельник приходи, поговорим. Сейчас извини, старик, некогда. Скоро машина подойдет, а мне еще надо кое-что успеть. Пока!
«Да, – подумал Митя, глядя вслед провалившейся в темноту подъезда фигуре, – вот тебе и Чуча». Спрашивать, какое отношение может иметь гостиница «Интурист» к его «вопросу», Митя не стал. Дураку понятно. «Интурист»! Одна из тех добавочных шестеренок, подключив которые, можно вертеть «вопросы» в любую сторону. Всегда полезно иметь такую добавочную шестеренку, а вот этого-то у Мити никогда не было. Но Олег каков! Сто лет не виделись, а он! Молодец.
Митя осыпал голову пеплом, укусил губу, сделал множественное харакири, назвал себя Идиотом Идиотычем – в общем, поклялся измениться. Все, не узнающие на улицах бывших однокурсников, были преданы анафеме. «А если бы, как обычно, прошел мимо? – ужаснулся Митя и подумал: – Все-таки нехорошо так. Нельзя так с людьми. Они ж не виноваты, что когда-то населяли твое прошлое. Нельзя же их вот так заживо… Они живые. Они сегодняшние. И очень полезные».
Митя шел дворами. Ветер нес изморось, мокро хлестал по щекам. Он, как мог, уворачивался от влажных пощечин, по-черепашьи, как в панцирь, втягивался в пальто. Но ветер все равно пробирался под воротник, противно трогал между лопаток. Мысли его были далеко от девушки-инспектора, швырнувшей ему паспорт через стол.
Как не удивляться забавной математике жизни! Всем этим совпадениям-стечениям – линиям и точкам великого уравнения, не умещающегося ни в глазу, ни в мозгу. Забавляется жизнь, то изящно, то нелепо сводя прошлое с настоящим. Когда-то Митя познакомился с Олегом при обстоятельствах, связанных с одним весьма неудачным актом мочеиспускания.
До того вечера Митя его не знал. Слышал, что есть такой Чуча, который, когда выпьет, сначала отрубается, а потом внезапно просыпается и выкидывает что-нибудь умопомрачительное. То схватит кастрюли и бежит, гремя ими, по общаге – тревога,