Тем чаще
Задумчивый взгляд
Бросаем назад,
Где ещё
Не опавшими листьями,
Как птица крылами,
Шумит
Нашей юности сад.
«Мне истина…»
Мне истина
с годами
все дороже.
Взрослею, строже, пристальнее
взгляд.
Стал ощущать я
каждой клеткой кожи
Нерасторжимость слов: отец и мать.
Так дерево немыслимо
без корня,
Так непреложна клятва
на крови,
Так не бывает радости без горя
И милости Господней – без любви.
«Вот опять и опять…»
Вот опять и опять,
разметав свои руки во сне,
Все куда-то бегу
по тропинке далекого детства,
И дремотные травы,
клонясь и ласкаясь ко мне,
Заставляют тревожно и гулко
стучать мое сердце.
Вот я вижу как бабочки,
крыльями чуть шевеля,
Осыпают пыльцу на цветы
с лебедиными шеями,
И я слышу, как дышит
пропахшая зноем земля
Через все свои рвы,
неприметные ямы, траншеи.
И на крылышках ос,
рассекающих воздух шутя,
Поднимаюсь я ввысь,
над полями цветущего хлеба,
И не ведаю сам,
беспокойного века дитя,
Что же там, впереди, где земля
окольцована небом.
Так бывает во сне,
наяву все иначе, не так.
– Почему? – я кричу,
но молчат осторожно березы.
Почему? – но молчит
заглядевшийся в воду ивняк,
И бегут по лицу и бегут
нескончаемо слезы.
«Брошена…»
«Брошена…
Кому какое дело!
Господи, подумаешь…
Найду…»
Всё развешав – тёмное и белое —
Плакала у мира на виду.
Вздрагивали худенькие плечи.
Выпала
заколка из волос.
В домино стучали недалече.
Пели где-то…
Чей-то лаял
пёс…
Ни о чём соседок не просила.
В дом вошла,
сготовила обед.
На двоих привычно
постелила.
В первый раз не выключила
свет…
«…Отражённое облако в сонной реке…»
…Отражённое облако в сонной реке.
Куст акации. Берег. Следы на песке.
Лодка. Женщина в белом.
Полынная грусть.
Где? Когда это было? —
И вспомнить боюсь.
Вновь и вновь тебя вижу
Сквозь толщу времён.
В белом платье…
Нет сил разорвать этот сон.
«Зову тебя из невозможной…»
Зову тебя из невозможной
дали
В блаженном сне зову
и наяву,
И в горький час,
и в сладкий час печали,
И в чёрный день,
и в светлый