– Возьмите меня на борт!
Джентльмены помолчали. Дюк поднял кудрявую голову.
– Понимаешь? Все бы ничего, кабы не этот бумажник. Получается какое-то: «подайте бедному сиротке»!
Джейк перевернулся на живот и подпер подбородок кулаками.
– Стоп, сэр. Предлагаю отложить панихиду и подумать, как сказать про бумажник так, чтобы не выглядеть попрошайкой. Поехали.
– Э-э-э, – протянул компаньон.
– Неплохо для начала.
– В-видите ли, месье Веркор, тут такое дело… стоп, нет. Видите ли, капитан, есть одно затруднение… опять не так. Э…
– Могу я просить уделить мне пару минут?
– Здорово чешешь!
– Потолкайся в прихожей в доме, где кто-то умер, и не так споешь. Поначалу вообще было: «здрасьте, я сын мистера Саммерса». И все стоят, смотрят. Переглядываются.
– Почему?
– Потому. Кто там помнит, как его зовут-то. Гробовщик и есть гробовщик.
– А делать что? «Я сын похоронного церемониймейстера»? «Мой отец мистер Саммерс, похоронный церемониймейстер»? «Я насчет вашего гроба»?. Ужас какой-то. Как же ты выкручивался?
– Ха, – усмехнулся Джейк. – «Похоронный дом Саммерса», сэр. Тут плохо только, если в доме вообще нет покойников.
– Что, и такое бывало?
Джейк любовался облаками.
– Да много всякого было. Дело не в этом. Мы-то с вами лица частные.
– Какая досада, – огорчился юный Маллоу. – Придется выкручиваться как частное лицо.
Джейк не ответил. «Частное лицо» еще помычало и выдало:
– Понимаете, сэр, тут такая история…
– Какая история?
– Да ну тебя!
– Ладно. За нас одно обстоятельство.
Дюк с надеждой посмотрел на компаньона.
– У нас нет другого выхода. Так что хочешь – не хочешь, а придется как-то с этим Веркором объясняться.
– Утешил, нечего сказать.
– Потом, – раззевавшийся компаньон расправил пиджак, укрываясь, – потом придумаем.
Шумел водопад. Заливались птицы. В небе, расправив крылья, парил то ли коршун, то ли ястреб, то ли еще кто-то.
– Ай, как-нибудь! – буркнул Дюк себе под нос, свернулся калачиком и уснул.
Звякнул дверной колокольчик и Джейк переступил порог маленькой лавки в нью-хэмпширском Уинчендоне – знаменитом на всю страну Городе Игрушек. Лавка неожиданно возникла на его пути, пролегавшем через лес где-то возле Миддлтона: обычного вида, с полосатым бело-желтым тентом над входом, с резиновыми бэби в чепчиках, с игрушечной кухней и книжками про Бастера Брауна в витрине.
С полок пялились стеклянными глазами куклы в воздушных шляпках, скалились лошади на колесиках, клоуны в шароварах со звездами глупо растягивали губы, молитвенно складывали ладони ползающие по проволоке жестяные мартышки в фесках, сверкали лаком колес экипажи, таращили круглые нарисованные глаза пары тварей из огромного Ноева ковчега.
– Что