Приехали домой, я рассказала об этом мужу; он поехал в госпиталь, проверился. Выяснилось, что действительно грыжи есть. Врачи сказали ему, что их можно лечить только оперативным путём. А мы знали, что даже при благоприятном исходе такой операции люди после неё заново учатся ходить в течение года и получают инвалидность в любом случае, что, естественно, влечёт увольнение с воинской службы.
Поехал Анатолий к Вере Алексеевне. Познакомился, поговорил с ней, полечился. Ездил ещё несколько раз. Проверился снова в госпитале: всё в порядке! Служба продолжалась. Вера Алексеевна, кстати, ему сказала: «Вижу, как ты поднимаешься по ступенькам. Будет тебе повышение по службе от президента». Мы так ещё недоверчиво выслушали, подумали: «При чём здесь президент и какое повышение?» А спустя некоторое время Анатолий получил новое, высокое звание, подписанное президентом.
К тому времени мы познакомились с Валентиной Павловной и Леонидом Васильевичем Зашихиными, замечательными, душевными людьми; останавливались у них. С ними подружились, стали они нам как родственники… Мы обменивались посылками. Они нам посылали лесные ягоды, грибы. Поздравляли друг друга с праздниками. Сын подружился с её детьми: Василием, Марьяной и Аней. Мы знали Василия подростком, а теперь он офицер, женился, имеет сына.
Так мы постоянно, один раз в год – в два года, стали приезжать к этой замечательной женщине – Вере Алексеевне. Лечила она нам появляющиеся болезни, а если что-то возникало срочное и не было возможности тут же приехать, так как лёд не позволял весной или осенью, мы ей звонили. Вера Алексеевна велела прислать фотографию и лечила по фотографии. И не только лечила, но и помогала в различных жизненных ситуациях… Она нам стала близким и дорогим человеком, как родственница. Мы ей посылали открытки к праздникам, посылки к дню рождения. Она даже видела, когда мы ей свечку в церкви ставим за здравие. Мне говорила: «Стала ты часто в церкви бывать».
Потом вроде бы болезни подлечили, и я долго не была у Веры Алексеевны, а муж к ней ездил. И однажды после долгой болезни и смерти моего отца я попала в госпиталь, в отделение неотложной кардиологии. У меня обнаружили перебои в сердце – 1200 в сутки и отверстие в перегородке между желудочками сердца. Может, я неправильно это сформулировала, но мне объявили врачи, что нужно делать операцию, зашивать это отверстие. Я очень напугалась. Позвонила мужу из госпиталя. Он сразу позвонил Вере Алексеевне, она пообещала, что вечером займётся моим лечением. Вечером у меня были боли в сердце. Я понимала, что идёт лечение. Через несколько дней меня направили в Медицинский кардиологический центр им. Бакулева для уточнения диагноза. Как сказала лечащий врач: «Неизвестно, сколько отверстий в перегородке, наша аппаратура увидела только одно, а их может быть несколько, невидимых нам, а зашить нужно все». В институте им. Бакулева никаких дырок в перегородке сердца не обнаружили. Доктора сказали: «Видимо, наши диагносты