В приемной одноглазый секретарь кивнул ему как старому знакомому. Быков еще раз взглянул на часы (было без минуты пять), провел ладонью по волосам, одернул гимнастерку и решительно распахнул дверь в кабинет.
Ему показалось, что он попал в другое помещение. Шторы были подняты, в настежь раскрытые окна веселым потоком врывалось солнце, заливая светлые бархатистые пластмассовые стены. Кресло у стола было сдвинуто в сторону, на нем все еще лежал, свесив через спинку серебристый колпак, скафандроподобный спецкостюм. Ковер, свернутый рулоном, протянулся вдоль стены. Посреди кабинета, на блестящем паркете, стоял странный предмет, смахивающий на громадную серую черепаху о пяти толстых, как тумбы, ногах. Полусферический гладкий панцирь возвышался над полом не меньше чем на метр. Черепаху окружали, присев на корточки, несколько человек.
Когда Быков вошел, один из них, широкоплечий и сутулый, в черных очках-консервах, закрывающих половину лица, поднял голову с лоснящейся на солнце желтой лысиной и сиплым голосом Краюхина произнес:
– Вот он! Товарищи, представляю вам шестого члена вашего экипажа, инженера Алексея Петровича Быкова.
Все повернулись к нему – рослый, очень красивый человек в легком изящном костюме, багровый от жары толстяк с наголо обритой головой, смуглый черноволосый парень, вытиравший жилистые руки клочком промасленной пакли, и… Дауге, старый, добрый друг Григорий Иоганнович Дауге, такой же тощий и нескладный, как в прошлом году в Гоби, только не в шароварах и косынке, а в нормальном городском костюме. Дауге глядел на Быкова и приветливо кивал ему, улыбаясь во весь широкий рот.
– Знакомьтесь, – сказал Краюхин. – Владимир Сергеевич Юрковский, замечательный геолог и опытный межпланетный путешественник…
Красавец в изящном костюме слабо, словно нехотя, пожал руку Быкова и отвернулся с безразличным видом. Быков покосился на Краюхина. Ему показалось, что в круглых глазах Краюхина вспыхнули и сразу же погасли веселые огоньки.
– …Богдан Богданович Спицын, пилот, один из лучших в мире космонавтов. Участник первых экспедиций в пояс астероидов.
Черноволосый парень блеснул великолепными зубами. Рука его была горячая и твердая, как железо.
– …Михаил Антонович Крутиков, – продолжал Краюхин. – Штурман. Гордость нашей советской космогации.
– Ну, уж вы скажете, Николай Захарович! – забормотал толстяк, смутившись, словно девушка, и дружелюбно глядя снизу вверх на Быкова. – Товарищ Быков в самом деле может подумать… Очень рад познакомиться, очень приятно, товарищ Быков…
– …Наконец… Впрочем, тут, мне думается, представлений не требуется.
Быков и Дауге обнялись.
– Отлично, Алексей, отлично! – шепнул Дауге.
– Глазам не верю! Иоганыч, это ты?
– Я, Алексей!
Краюхин дотронулся до локтя Быкова:
– Командир корабля и начальник экспедиции…
Быков