Телефон зазвонил. Задребезжала, гадина! Я снял трубку и услышал голос дружка своего Стасика.
– Я на тебя обижен, ты на меня обижен, я свинья, ты свинья, – лепетал Стасик.
Когда закончилась увертюра, я спросил, зачем он звонит.
– А затем, чтобы сказать: не будь дураком и немедленно позвони этому деятелю. Ты же знаешь, как много от него зависит. Я видел сегодня Войновского, а тот встречал Овсянникова, который вчера говорил с Садовниковым, они все считают, что ты должен это сделать. Сейчас я позвоню Овсянникову, а тот попытается связаться с Садовниковым, а Садовников позвонит тебе. Ты не знаешь телефона Войновского?
Я положил трубку. Рычажки гадко щелкнули. В течение пятнадцати минут, сидя у молчавшего аппарата, я почти физически чувствовал телефонную возню, поднятую моими друзьями, представлял, как слова, гладкие, словно мыши, юркают в кабели и скользят по ним встречными потоками.
Потом позвонил Садовников, обещая связаться немедленно с Овсянниковым, который даст ему телефон Стасика, а Стасик поможет ему соединиться с Войновским.
– Дозвонился? – спросила, входя в комнату, жена.
– Никто не подходит, – солгал я.
– Понятно. Ты просто безответственный человек.
Она ушла. Я был в полной растерянности и смятении, когда вошел улыбающийся Кит со своими книжками в руках.
– Давай почитаем, Толя?
Здесь были сочинения Маршака, Якова Акима, Евгения Рейна, Генриха Сапгира, а также разные народные сказки. Мы взялись за сказки. Кит привалился ко мне и внимательно слушал, в напряженные минуты теребя мое ухо.
Сказку Киплинга о слоненке он отверг. Когда мы дошли до того места, где слоненка за хобот ухватил крокодил, он закричал, выхватил книжку и швырнул ее на пол.
– Неправда! – он даже покраснел. – Этого не было! Это плохая сказка!
– Послушай, Кит, – сказал я, – сказка хорошая. Она хорошо кончается.
– Нет! Нет! Она злая! Читай вот эту!
Он вытащил из кучи «Волка и семерых козлят». Господи, подумал я, ведь здесь тоже описаны драматические события, страшный акт съедения маленьких козлят и, хотя все кончается хорошо, как я это прочту Киту, маленькому лакировщику действительности?
Кит тем временем переворачивал страницы и разглядывал картинки.
– Вот коза-мама, – говорит он, – несет молоко. Вот козлята-детки играют.
Милая идиллия развертывалась перед нами, и это радовало Кита. Наивный, он не знал законов драматургии и спокойно открыл следующую страницу, где зверски намалеванный волк тащил в свою страшную пасть беленького козленка. Я замер.
– А вот козленок-папа, –